Он, она и дети

[катАлина*]

Добавлена новая глава!!!
Я реально завидую тем, кто это еще не читал. После таких фиков понимаешь, что 5 сезон не особенно-то и нужен. Потому что ТАК тепло и с такой любовью к самой замечательной паре Склифа все равно не снимут. Ну и не надо. Читайте и ловите кайф!

Автор - Надежда Бурцева

И снова вечер. Звенящая тишина и бокал вина. Как пережить этот день, где взять сил? Это шоу, что устроил днем Брагин в ее кабинете… Чего ей это стоило - знает только она. И его фраза - Я согласен. Думала, что сердце остановится. Ямочки на щеках, а в глазах... Забыла как дышать, только глаза выдали надежду. Надежду на то, что это не блеф и не очередная игра в слова. Ушла домой рано, боясь встретиться с ним даже взглядом, унося с собой ощущение нереального счастья от одной только фразы – Я согласен. Звонок в дверь разорвал тишину. Вздрогнула, чуть не расплескав вино, поставила бокал и, сделав глубокий вдох, устремилась к двери. Глазок. Замок. Ручка. Распахнула дверь. Не обманул, пришел. Отступила на шаг назад, чтобы дать ему войти. Немой вопрос - Можно? А вслух снова ерунда в стиле Брагина - Я к Вам пришел, чтобы навеки поселиться…Какая чушь слова, когда говорят глаза..
-Конечно, можно…
Ты уверен?
-Уверен, а ты??
-Я тоже… Проходи…
Роза, зубная щетка, боль отпускает… В глазах блестят слезы-слезы счастья… Куртка и рюкзак на полу, роза забыта у зеркала. Время остановилось. Как она скучала по этим рукам, которые так надежно обнимают ее. Две соленые дорожки все же проложили себе путь по ее щекам, но горячие такие любимые губы не дают им скатиться, колючая щека царапает кожу. Но ни на что на свете она бы не променяла эти пять минут счастья, когда две половинки одной любви, наконец, нашли друг друга. Так бы и стоять. Вечно. Вместе с первой здравой мыслью вернулась и речь.
-Я тебя ждала. Устал?
-У нас летальный, Павлов постарался.
С трудом заставила себя разжать руки и посмотреть в такое родное лицо. Устал, операция была не сложная, но летальный всегда выбивает из колеи. Достаточно на сегодня эмоций, все разговоры подождут. Подняла и повесила в шкаф куртку, Брагин пристроил на лавку рюкзак. Роза поселилась в вазе, а зубная щетка-в ванной на полочке. Первый вечер вместе-как это сложно, особенно когда сердце рвется наружу.
-Кофе будешь?
-Буду.
Подошла к плите, взяла турку, краем глаза поглядывала на Брагина, который со всеми удобствами устроился на диване, не забыв обмотаться ее любимым пледом. Чуть не упустила кофе. Поставив на стол две чашки, пристроилась рядом. Снова подступили слезы, но пролиться им не пришлось, Обнял, обмотал свободным краем пледа и нежно коснулся губ.
Время давно перевалило за полночь, в окнах соседнего дома гаснут огни. Кофе давно остыл... Успокоилась. Пригрелась. Сквозь дрему услышала
- Мариина...
- Брагин, пойдем спать, нам завтра в первую...
Путаясь друг у друга под ногами, добрались до кровати. Заснули, едва коснувшись головами подушек. Ни раскатистый храп, ни руки, которые Брагин во сне пытался
пристроить на голове любимой-ничто не потревожило сон той, которая сегодня, наконец, обрела свое счастье.

Продолжение - в комментариях.

@темы: Фики, Фик Надежды Бурцевой "Он, она и дети"

Comments

[катАлина*]

Вот и пришло в Москву лето.Уже три месяца прошло с того памятного вечера,когда в ее дверь позвонилось счастье.Счастье было трудным,упрямым,но таким родным и долгожданным.Быстренько пришлось вспомнить,что плита на кухне-не просто предмет интерьера.С удивлением она узнала,что умеет готовить не только салат из креветок,а еще много всего,чтобы ее счастье могло продуктивно работать.С лекарством от богатырского храпа тоже быстро определились-нежный поцелуй-волшебное средство,правда потом приходилось еще какое то время отбиваться от родных лап,норовящих схватить сразу за все места.Но эти ночные баталии только укрепляли между ними то,чем они с недавних пор стали так дорожить.Труднее всего давалась конспирация.Счастье категорически не могло делать вид,что оно не ее.Сто раз на дню без стука влетало в кабинет,чтобы просто прижать к себе и вдохнуть ее аромат.В этот момент становилось понятно,что до конца рабочего дня дожить практически невозможно.И тогда они сбегали...На них косо поглядывали все,начиная от Нины,заканчивая дворником,мимо которого пролегал их путь.Легкие касания рук,обжигающие взгляды...Скрывать Счастье становилось все труднее..
Все тайное становится явным....это знают все,но надеются до последнего...Все раскрылось в одночасье.Еще одна дочь свалилась им на голову как раз в тот момент,когда ее никто не ждал,не звал,да и просто не мечтал увидеть.Ситуация была безвыходная,выгнать девчонку на улицу они не смогли,пришлось начинать новую жизнь.Втроем.Девчонка была хорошая,с юмором и пробелами в воспитании,которые и пришлось заполнять вдвоем.Но за главным-длинным языком проследить не успели,поэтому в первый же совместный рабочий день вся больница узнала,что их три месяца водили за нос главврач и главзвезда отделения хирургии.
И тут посыпалось все..Счастьем пришлось поделиться с дочкой,хотя сомнения терзали ее до сих пор.В сердце поселилась ревность.Зато новоявленный отец чувствовал себя как герой дня...без галстука,а иногда казалось,что уже и без мозгов.Упорное нежелание сделать анализ ДНК безумно раздражало.А он цвел,как майская роза.Еще бы-взрослая,красивая и не дура...Такой дочерью можно гордиться. А ей было плохо, очень...И последнее, что ожидала она услышать тем утром от него-Ты уж определись, кто ты? Жена или начальница...И ушел.
Добили на работе..Павлова подставила.Крупно.Похоже,что так выглядит начало конца,когда не знаешь -куда бежать и у кого просить помощи.И нет того,в чье плечо хотелось уткнуться больше всего.Уткнуться и стоять.А его нет-ждет пока определится.И снова одна,снова на мелкие осколки разбито сердце.Как и не было тех месяцев,когда счастье согрело ее дом...

[катАлина*]

Эту осень они запомнят надолго. Как страшный сон, в котором они тонули по очереди, и только любимые руки помогали вынырнуть и удержаться наплаву. Марину сняли с должности - хотела уйти совсем. Не дал, не сдался, бился за нее как раненый лев - Останься, ради меня... Осталась. Чтобы быть рядом, всегда, во всем. В беде, в радости...Теперь ее ход. Ей спасать, ей подставлять хрупкое плечо. Анализ ДНК показал, что дочь-вовсе не дочь...
Более потерянным и раздавленным она его не видела. Как помочь человеку, которому чуть не перевернули всю жизнь? Она сильная, она сможет, не обидится, не отвернется. Просто побудет рядом. Посидит молча, чуть касаясь его, но давая понять, что она с ним, она рядом, и так будет всегда. Выбор сделан.. Она - жена. И пусть это решение далось нелегко, но она не жалеет.
Захотела ребенка.. Очень.. От него.. от любимого философа, с которым так хорошо засыпать и так легко просыпаться, лежа на его надежной руке. Уже почти привыкла к тому, что он всегда кому-то нужен, что их дом стал больше напоминать ночлежку для бездомных хирургов. Ради него она готова на все, нет, не так. Ради них.
Решили напиться. С Куликовым. Без сюрпризов не обошлось. Позвал Павлову. Ради нее. Вечеринка удалась, утро было тяжелым от похмелья, но, как ни странно, стало легче. Хоровое пение и зажигательные танцы сближают. Теперь она это знает точно. Стало легче дышать. Спасибо...
И вот снова обухом по голове - миома. Не скажет, не сможет, она сильнее, справится сама. А из его глаз брызжет счастье-думает, что беременна. Такой нежный, такой любимый. Как тяжело дается игра в кошки-мышки...
Новогоднюю ночь мечтали провести вдвоем. Как всегда не вышло. Но эта ночь вернула ему дочь. Она не ревнует. Ему нужна эта девочка, а он нужен им. Этой ночью он ,пожалуй впервые, сказал, что любит, любит ее. Это была их ночь. Уехал к Веронике. На пару дней. Так и не сказала про операцию. Узнает, что скрыла -не простит, но это тоже ради него. Боже, как страшно...

[катАлина*]

Смешная... Захотела обмануть и кого? Того, кто чувствует ее на расстоянии... Спалилась на втором же телефонном звонке. Примчался из Ярославля ночью. Чуть не прибил Нинку в регистратуре. В глазах - безумие, неизвестность убивает... Сквозь жалюзи увидел ее - спящую после операции, бледную, но живую. Еле сдержал слезы... Проснулась, если бы могла убежать от этого взгляда - убежала бы...
- Прости... Я тебя пожалела...
Хотел обнять, прижать к себе и больше не отпускать никогда, но, только легко касаясь рукой, ощупал всю… Жива, это главное...
Результаты гистологии задерживали. Обстановка в доме накалилась до предела... Срывались оба. Слова ранили больно, и непонятно, кому было хуже... Научились просить прощение и прощать. Прощать сердцем, не оставляя мутный осадок на душе. Принял решение. Важное. Единственно верное.
- Марин, выходи за меня замуж.
И тут звонок, тот самый, которого так ждали оба, надеясь на чудо...
Несколько секунд леденящего ужаса, вздох облегчения и она тонет в его объятиях... Только так, только вместе, навсегда... Операция позади, впереди свадьба и долгожданная беременность...
Затащил в рентген кабинет. Достал кольцо. Все давно решено, но в глазах слезы, слезы счастья.
- Любишь?
- Кого? Брагина не исправишь...
А в глазах ответ
- Люблю больше жизни...
Согласилась, по-другому и быть не могло... Под одобрительный хохот Лазарева, ставшего невольным свидетелем ее счастья...
Спасали Нину и малыша. Боже, сделай так, чтоб никогда больше ей не пришлось оперировать близких. Потеряла над собой контроль, вышла чуть живая. Подхватил, обнял, прижалась к нему и поняла, что так может сидеть вечно...
Оперировал своего педагога. Предложили должность в клинике в Питере. Растерялись оба... Казалось, что только все наладилось, позади остались болячки и ссоры, научились ценить каждую секунду, проведенную вместе, каждое объятие и касание руки, посиделки на подоконнике и поздние вечера, когда хитрым огнем загорались их глаза, трепетные поцелуи и пробуждение от легчайшего прикосновения к лицу любимого... Уговаривал скорее себя. Согласилась, поддержала, отправила посмотреть. Сама не находила места... Вернулся вечером, счастливый, уставший, загадочный... Балагурил, а у нее ныло сердце, прощаясь со всем, что ей стало так дорого... Оказалось, отказался. Ради них, ради любимой работы, порой невыносимо трудной, но без которой ни он ,ни она уже не мыслили свои жизни. Ради счастливого блеска любимых глаз. Он - муж, она - жена. Видно так было угодно богу и судьбе... Вечер с любимой и вареными сосисками - о чем еще мечтать...
Летом в среду не вышло, вышло в четверг и весной... Проснулись рано и долго притворялись, что спят... Поход в ЗАГС удался на все сто. В джинсах и с огромной корзиной шикарных белых роз, которые почему - то приглянулись Брагину. И какая разница, что ни один, ни второй не записал точное время регистрации-пустяки, они так долго шли к своему счастью, что какие-то полчаса ничего не изменят в жизни тех, у кого всегда все не как у людей.
Она - Брагина. Прости, папа, но так должно быть в настоящей семье, где на двоих все: и горе, и радость, и болезни, и праздники, и одно огромное сердце, до краев заполненное любовью. И фамилия, пускай не такая звучная, как твоя, но ее носит человек, который стал ей самым близким и родным. Ты же сам этого хотел, помнишь?
Наверное, еще долго она будет ненавидеть Куликова, вместо которого в операционной оказался ее муж. Снаряд, взорвавшийся в руках сапера, чуть не разделил их жизнь на до и после. Ворвалась в больницу за несколько секунд до взрыва, чтобы успеть перехватить растерянный взгляд любимых глаз.
Не успела ничего... Ни сказать, ни крикнуть, только животный страх сковал все тело. Взрыв. И никого... Казалось, бежала... Сидит... Живой, весь израненный, в крови, но живой...
- Зачем??? Рыдания рвутся наружу, их не сдержать. Прощения у нее он попросит позже, а пока - самое главное. То, что он мог не успеть сказать никогда...
- Я тебя так люблю...
И почувствовал, как огнем загорелось лицо, когда на раны упали хрустальные градинки ее слез… Значит - живой.
- Все хорошо...
******
Июньские "независимые" выходные совпали у обоих. Спасибо Павловой и той предновогодней вечеринке, которая разрушила между ними стену жестокой обиды и неприятия. Решили сметнуться к Пастуховым в тепло, на море. Москва топила дождями и пробирала до костей промозглой сыростью. Быстро покидали в сумку набор туриста, отключили телефоны и рванули в аэропорт.
Непонятки начались сразу после взлета. Марина, прекрасно переносившая многочасовые перелеты, поняла, что организм дал сбой и два часа полета превратятся в пытку. Мертвой хваткой вцепилась в Брагина, который с немым удивлением наблюдал за побледневшим лицом жены. Стюардесса принесла воды, стало легче. Устроилась на родном плече, прикрыла глаза и задумалась...
Калейдоскопом мелькали в памяти события последних месяцев. Тот взрыв они не забудут никогда. Оба. Забывались днем-работа не давала скучать, а вот ночью… То один, то другой вдруг вскрикивал и судорожно ощупывал рядом постель. И только наткнувшись на мирно спящего супруга, проваливались в сон. Вдруг яркой вспышкой пронеслось воспоминание. Майская ночь... Снова она бежит и не успевает... Взрыв… И не проснуться… Ужас сковал ее всю и не отпускает... Она кричит во сне и плачет, плачет навзрыд... Сон и явь смешались... Родные руки, теплые губы, осушающие дорожки слез, что стекают на подушку, жаркие объятия и два имени, которые до утра в горячечном бреду они повторяли, снова и снова отдаваясь друг другу, словно пытаясь навсегда раствориться друг в друге...
В тот миг, когда ее волос коснулись теплые губы, а шасси самолета - взлетной полосы, пазл в ее голове сложился... Широко распахнув цвета южного неба глаза, подскочив с кресла, не отпуская руки мужа ,она хрипло прошептала
- Брагииин, бегом в аптеку!!!
И снова упала рядом, краем глаза заметив, что нужная мысль добралась до адресата и отразилась на любимом лице, заиграв ямочками на щеках и заполнив глаза слезами счастья. Из самолета они выбрались последними... Пастуховы так и не поняли, зачем приезжали эти двое сумасшедших от счастья людей..

[катАлина*]

Москва. Канун Нового года... Вечер... На диване, которому подоконник временно уступил свои права, закутавшись в белый пушистый плед, сидят двое. Хотя нет. Уже почти трое. Решив не повторять прошлогодних ошибок, гостей пригласили заранее. Правда вечеринка грозилась вылиться в детскую елку. Позвали всех: неугомонную Шурку с Вероникой, Нину с Пашкой, Куликовых с грудным младенцем. В последний момент оказалось, что и Нинкино прошлогоднее пророчество тоже сбылось-в Москву приехали Эмма с Томкой. Ну какой же без них Новый год? По этой причине отец огромного семейства был отправлен за елкой. Несколько раз пришлось повторить, чтоб с кремлевской даже не появлялся. Справился на отлично. Маленькую пушистую красавицу украшали вместе. Решили не париться и достали все, что приготовили к рождению малыша. Пинетки, соски, погремушки-все пошло в ход. Яркие коробки с подарками еле уместились под елкой. Президент, оливье, литры яблочного компота с куликовской дачи, куранты и детский смех-все это будет завтра... А сегодня их вечер, вечер для троих.
Словно почувствовав, что родители сейчас снова впадут в бесконечный процесс созерцания друг друга, малыш напомнил о себе решительным пинком по внутренним органам мамы, которую он еще не видел, но знал о ней много. Имена и фамилии она меняла по несколько раз на дню, видимо в зависимости от папиного настроения. Конкретно в данный момент удар достался Маленькой моей. Дальше пошло все как по нотам. Один пинался, другой нежно целовал, пока заметно подкосившаяся нервная система Маленькой не взбунтовалась....
- Брагииин, угомони своего ребенка...
Надо сказать, что беременность протекала весело. Для всех троих. Веселье началось в первый же рабочий день, когда вернувшиеся от Пастуховых абсолютно очумевшие от счастья Брагины, поймали Сашу Покровскую и потащили ее делать УЗИ. За не вовремя проявленную самодеятельность и безответственность, оба получили втык, за которым последовали бурные объятия и поздравления. Клятвенно пообещав хранить тайну, Саша пошла дежурить, а счастливый родитель пошел разносить тайну дальше по отделению. Поскольку почетная обязанность трястись за...теперь делилась на двоих, следующей на пути была Павлова, которой в двух словах минут на сорок было рассказано, что дежурить они теперь будут только вместе, и никаких восьмичасовых операций с участием Марины Владимировны больше не будет и что совместные праздники с песнями ,танцами и возлияниями пока тоже отменяются. Ирина Алексеевна соображала быстро, выводы сделала верные и тоже обещала хранить тайну. Пока все отделение вместе дружно хранило тайну, тайну уже было ничем не скрыть. В те редкие часы, когда Брагин с Куликовым резали очередную жертву, в бухгалтерии встречались две несчастные, которым было запрещено все. Там они и отрывались. Но, видно, беременность накладывает отпечаток на сообразительность.
То, что двери нужно закрывать, казалось, знали все, но почему - то в тот день она оказалась открытой. За распитием кофе из автомата и поеданием вымоленного у Лазарева далеко не диетического кулинарного шедевра Шуры, их и застукали отстоявшие вахту у стола разгневанные отцы. Вот в тот день и оказалось, что у ребенка будет не мать, а мачеха, что доверить ей можно только чужой мозг, а жизнь и здоровье собственного ребенка в последнюю очередь. И говорил он это так убедительно, что на корню подорвал авторитет Маленькой. С той поры почетная миссия по успокаиванию ребенка перешла полностью в его руки.
- Что бы ты без меня делала, Нарочинская? С собственным ребенком не можешь справиться...
Ответ утонул в поцелуе, а малюсенькая пятка спряталась и затихла в огромной ладони того, кого Маленькая моя нежно, с непередаваемой любовью и гордостью, вот уже семь месяцев, когда он ее не слышал, называла НАШ ПАПКА.

[катАлина*]

А я не все тебе сказал,
а я не так с тобой простился.
Не так, не то, я был не тот,
не так я губ твоих коснулся.
И я б назад еще вернулся,
но поезд движется вперед...

Из пункта А в пункт В вышел поезд, который нельзя вернуть назад. Можно только сорвать стоп-кран, если ты в нем или обогнать его на самолете и в конечной точке В встретить того, с кем ты не готов расстаться...
Если бы кто-нибудь сказал ей, что сегодня она проснется рано утром в объятиях самого лучшего мужчины на свете - ее мужа, а в детской кроватке будет беспокойно морщить носик и улыбаться во сне их новорожденная дочь - она бы не поверила, еще бы и посмеялась над безудержной фантазией собеседника. Чтобы она - Марина Нарочинская, талантливый нейрохирург, сильная, независимая, гордая променяла свою свободу на обычное женское счастье? Да никогда в жизни...
Если бы ему четыре года назад кто-нибудь сказал, что однажды самым ценным в его безалаберной холостяцкой жизни станут эти две невозможно любимые девчонки – жена и дочь, без которых он (да чего уже скрывать очевидное) не понимает как жить и что делать - он бы расхохотался прямо в лицо, потому что представить тогда это было практически невозможно. Он - Олег Брагин, балагур и весельчак, легко шагающий по жизни вперед, успешный хирург, "звезда" первой хирургии. Он, трагически потерявший свою любовь, и от этого потерявшийся в собственной жизни. Но... Никогда не говори никогда...
Они встретились в пункте А четыре года назад. И в этот момент стало понятно, что двигаться дальше они могут только вместе.
Больно раня и спасая, уходя и возвращаясь вновь и вновь, как к чему-то неизбежному, спеша на помощь по первому звонку и боясь увидеть с кем-то другим или другой. Встреча, которая изменила их самих для того, чтобы четыре года спустя случилось это утро.
- Брагииин, пусти меня, пора ребенка кормить...
Все попытки выбраться самостоятельно из цепких лап мужа не увенчались успехом. Пришлось пустить в ход тяжелую артиллерию. Ухо, нос и финальный аккорд - поцелуй в губы всегда действовали на Брагина безотказно. Руки моментально разжались, но только для того, чтобы перехватить добычу поудобнее. Дальше бороться было бессмысленно.
- Кого кормить? Ребенка? Так спит еще наша ребенка. Давай так: ты кормишь меня, потом я тебя, а потом уже мы - ребенка... Слов не нужно, все самое главное они уже сказали друг другу раньше. Только дышать, только любить, только касаться друг друга и чувствовать, что только так и нужно, когда в конечной точке встречаются двое. Чтобы просто жить…
- Как не будешь творог? С ума сошла? Ну-ка, живо лопай. Дочь твоя проснется, чем ты ее кормить будешь, креветками? А будешь возмущаться, сейчас в чай молока налью. Три секунды даю... Раз, два... Слышишь, дочь наша оголодала?? Вопит прям как ты, в пору цветущей юности.. Кто гад? Я - гад? Да, я самый счастливый гад на свете. Держи свою вопилку, а папка ваш побежал собираться на работу. Ведь кто-то в семействе Гадюкиных должен работать?!
Передавая ребенка в руки жены, на секунду зарылся в светлый пушок волос голубоглазой дочери, краем глаза отметив, как невероятно похорошела Марина. Правду говорят, материнство украшает женщину. Уходить не хотелось категорически... Смотреть на них он мог часами...
Вопилка накормлена и снова уснула, а в дверях стоят и никак не могут расстаться двое, для которых этот долгий маршрут стал судьбой.

[катАлина*]

Как это странно - понимать, что твоя жизнь изменилась. Изменилась раз и навсегда. Больше не будет одиноких ночей и пустых выходных, когда хочется от тоски лезть на стенку. Теперь в ее жизни есть они: те - ради кого действительно стоит жить. До сих пор не привыкла к тому, что по утрам ей не нужно никуда спешить. Что теперь ее главная работа - дома, кряхтит и улыбается в кроватке. А самое сложное - выгнать из дома Брагина, который всерьез считает, что оставить их вдвоем можно только минут на двадцать, при этом еще раза два желательно позвонить и узнать как у них дела... Такой смешной... Такой трогательный и заботливый...
Казалось, что за девять месяцев ее беременности, он сведет с ума ее и сойдет с ума сам. От беспокойства. От желания оградить от тех ужасов, с которыми они каждый день сталкиваются на работе. За ней следили все: Татьяна с Ритой в приемном, чтоб не дай Бог не схватила больного потяжелее, Павлова - чтоб не перерабатывала. Куликов отвечал сразу за двоих на территории бухгалтерии, где в свободное от операций время, был временно размещен опорный пункт будущих матерей. Все операционные сестры следили за тем, чтоб ничего тяжелее скальпеля не попадало в ее руки и даже у стен, казалось, были уши, потому что каким-то волшебным образом Брагин знал все. Стаканчики с кофе летели в мусор один за другим, туфли и сапоги на шпильках бесследно исчезли в недрах квартиры, в стремлении накормить, пожалуй, он переплюнул даже Лену.
Временами она взбрыкивала, будто вспоминая, что она - Марина Нарочинская, сама себе хозяйка, но тут же натыкалась на увесистый кулак мужа и свирепое лицо. Кто в доме хозяин становилось понятно сразу. К пятому месяцу она смирилась. Послушно ела паровые котлетки, выгуливалась в парке, а вечерами, укутанная по самый нос пледом, слушала очередную захватывающую историю из жизни Склифа с участием ее благоверного супруга, в которой ей снова не дали принять участие.
И только ночи по-прежнему принадлежали им двоим. Тонули в нежности и страсти. Горячее дыхание распаляло и не давало оторваться друг от друга. Так и засыпали - тесно прижавшись друг к другу. В такие минуты даже малыш затихал, словно понимая, что это время ему не принадлежит.
В декрет уходить категорически не хотелось, но Брагин был настроен решительно и не в ее пользу. Пришлось подчиниться и присоединиться к Ольге, которая дохаживала последние деньки. Теперь их дом напоминал телефонную станцию. Все время занято... Нинка, Ольга, Брагин и так по кругу… Пока в двери не повернется ключ.
Позади очередной безалкогольный Новый год. Самый ценный подарок им преподнесла Саша Покровская. То, что их ребенок будет личностью независимой и самостоятельной, они поняли давно. Показаться родителям во всей своей красе чадо решительно не желало, так и любовались Брагины старшие на пятую точку своего наследника. Но видно на долю секунды бдительность была потеряна, и Саше удалось сделать снимок века. Под бурные овации друзей и не менее бурные слезы хозяйки дома им был вручен первый портрет их дочери…
И вот уже несколько дней их трое. Рожали вместе. Наступать на старые грабли не рискнула, поэтому позвонила Брагину сразу, как только поняла, что процесс пошел. Примчался безумный, растерянный, успокоился, только увидев ее, собирающую сумку в роддом. Так и не поняла, зачем мужей пускают на роды. Наверное, думают, что рожать одной скучно, гораздо веселее смотреть на полуобморочное лицо мужа и при этом не забывать дышать правильно, как научила ее Ольга. И вот малышка в его надежных руках. Плачет, не стесняясь врачей, которые поспешили их оставить втроем, словно понимая, как дороги им эти первые минуты.
- Маленькая моя, спасибо...
Шепчет и покрывает поцелуями ее лицо. И волна нежности к этому самому дорогому человеку захлестывает ее с головой. И только плач их дочери возвращает ее в реальность...
- Мать, я не понял, ты долго балдеть собираешься? Из кухни с ребенком на руках в спальню вошел выходной Брагин. - Мы уже перепачкали все наряды от кутюр, перепели все песни и теперь требуем мамкиного внимания, потому что в вопросе питания папка вам не помощник. И потом, ты забыла, что дочь твоя до сих пор безымянная. Не пора ли определиться?
Оказалось, что родить ребенка - это не фокус. Гораздо сложнее, не покусав друг друга, выбрать ребенку имя, которое понравится всем троим. Перебрав все мыслимые и немыслимые варианты, так и не придумав ничего умного, они решили дождаться Брагинского выходного, чтобы спокойно, не рискуя утопить ребенка в ванночке или заморозить ее во время вечерней прогулки, определить судьбу дочери.
Устроившись столбиком на широкой отцовской груди, так и не дождавшись от родителей ни одной мало-мальски умной мысли, срыгнув на папину любимую футболку все, что не влезло, малышка уснула.
- Учишь тебя, учишь, Брагин, никакого толку. Пеленки для кого придумали?
Перехватив дочь, уложила в кроватку и, еле сдерживая смех, выскочила из спальни, дабы не быть пойманной и прижатой к измазанной груди мужа.
- Короче, раз тебе все равно переодеваться, то вот тебе документы, дуй в ЗАГС и зарегистрируй уже ребенка. Ты у нас главный, тебе и карты в руки. Только умоляю, давай без экзотики обойдемся. Клеопатры, Изольды и Милолики здесь не живут. Надеюсь, ты меня понял. И не задерживайся, нам гулять скоро.
Ожидание было томительным. Через час в дверь поскреблись. Подошла к двери и посмотрела в глазок. Сияющая физиономия мужа не предвещала ничего хорошего. Достал Свидетельство о рождении, поднес к глазку. Брагина Марина Олеговна. Всхлипнув, открыла дверь.
- Мы будем звать ее Марусей. Так звал тебя твой папа...
Обнял, спрятал лицо в ее волосах, потерся носом. Прижалась к мужу, поцеловала в плечо, легко пробежала губами по колючей щеке и прошептала в самое ухо
- Брагиин, ты неисправим, чур сына называю я..

[катАлина*]

Лето пришло в Москву как всегда неожиданно в конце июня, когда москвичи уже и думать о нем забыли. Жара навалилась в один день. Асфальт плавился, дышать было нечем. "Зимняя" Маруська жару переносила тяжело - капризничала днем, выматывая Марину, и только ночью засыпала как убитая, давая родителям хоть немного расслабиться. Во время очередных ночных посиделок на подоконнике было единогласно принято решение - снять дачу. Речка, птички, комары - кайф... Одно пугало - в последние два года больше чем на сутки дежурства они не расставались. И вопрос - справится ли жена одна с дочерью, долго терзал Брагина. Методов убеждения мужа Марина знала много. Самый верный и был применен в этот раз. Потерявший бдительность отец семейства, не успевший спрятать свои многострадальные уши, сдался под натиском нежных рук и губ. Точка в обсуждении была поставлена лишь под утро. Даче быть.
О чем радостно Марина и поведала с утра по телефону Нинке и Ольге. Боже... Что тут началось! Обвиненная во всех смертных грехах, набрала мужа и тезисно сообщила, что если они снимут дачу, то Нина Дубровская им больше не подруга, и про пьянки с Куликовым Брагин тоже может забыть. Пришлось срочно менять планы. Чтобы никого не обидеть, решили погостить у всех. Сначала у Нины, а потом, дождавшись отпуска Брагина, всей семьей завалиться к Куликовым на их огромную дачу - гордость Ольгиных родителей.
Вывезти двух Маринок за город - задача не для слабонервных. Количество ненужных вещей, собранных на месяц любимой женой, впечатлило даже Брагина, которого чем-то удивить было практически невозможно.
- Марин! Ну, ты еще санки упакуй! Совсем перегрелась? - возмущался отец семейства, обнаруживший среди приготовленных вещей теплый комбинезон дочери. - К зиме готовишься??
- Умный ты, Брагин, больно, как я погляжу. Я тебе машину оставляю, а вдруг похолодает? Мне дочь твою в чем выгуливать? И не надо мне говорить, что ты через два дня приедешь... Знаю я тебя... У вас вечно то рука отдельно от туловища, то дырка в голове сквозная. А нам что делать прикажешь? В доме сидеть у печки? - приподнялась на цыпочках и звонко чмокнула мужа в нос.
Проще было согласиться... Спасибо Нине, которая поклялась, что лекарства на ее даче есть даже от бубонной язвы и поэтому перевозить в их Тойоте соседскую аптеку вовсе не обязательно, достаточно взять памперсы. Ну и ребенка не забыть. В ближайший выходной, запихав в машину коляску, манеж-кровать, ванночку и пару-тройку чемоданов, семейство Брагиных полным составом покинуло Москву.
Подмосковье встретило их морем красок, разноголосым пением птиц и долгожданной прохладой. Маруську в коляске пристроили в теньке под яблоней, а сами занялись обустройством выделенной им в полное распоряжение комнаты на втором этаже. Пока Брагин возился в саду с полуторогодовалым Пашкой, которому ужасно не хватало мужской компании, Марина и Нина накрывали на стол и наперебой делились новостями.
Нина осенью планировала отдать сына в ясли и выйти на работу. С ее темпераментом провести полтора года в четырех стенах - героический подвиг. Она рвалась в бой. Марине оставалось только завидовать, причем, желательно, молча. Попытки закинуть удочку про няню и возможный выход на работу терпели полное поражение, разбиваясь об очередную страшную физиономию мужа и получасовую лекцию о пользе грудного вскармливания лет до трех, как минимум. День прошел в суматохе...
Ближе к полуночи, когда малыши уже сладко спали, на веранде, закутавшись в плед, сидели двое. Воспоминания о том ужасном зимнем вечере накрыли одновременно... Говорили вместе, путаясь в словах, перебивая друг друга, не выпуская из вида любимых глаз, в которых в слезах плескались боль, раскаяние и всепоглощающее чувство вины, которые чуть не разлучили их навсегда.
- Девочка моя, прости меня, прости, что не смог тогда сказать...
Шепчет, прижимая к себе так, что даже вздохнуть больно, сметая губами все слезинки с ее лица, зарываясь носом в волосы и вдыхая ее аромат - аромат любимой женщины...
- Ну что ты, не надо, я давно простила, не казни себя, оба виноваты. Я люблю тебя, и буду любить всегда...
Женская ладошка, пахнущая детским мылом, скользит по заросшей щеке, пытается разгладить морщинки вокруг любимых глаз и замирает на губах мужа, не давая ему говорить.
- Давай забудем тот вечер, ради нас, ради нашей дочери...
Обняв мужа за шею, позволила сильным мужским рукам подхватить себя и унести в дом. Чуть скрипнула деревянная лестница, когда Брагин, прижимая к груди самое дорогое, что есть в его жизни, поднялся на второй этаж.
Как разорвать эти объятия? Губы горят, руки миллиметр за миллиметром ощупывают уже изученные вдоль и поперек тела, пытаясь стереть с них следы чужих рук, которых в их жизни больше не будет, потому что или вместе или никак. Стоны не сдержать, тела переплелись и слились в одно - с одним огромным любящим сердцем, рвущимся наружу. Лицом к лицу, глядя в глаза, не сбиваясь с такта, сметая все сомнения, стирая из памяти обиды и страхи, растворяться друг в друге. Волна смыла все... На белоснежном песке они остались вдвоем... Без сил... вместе... в океане любви...
Вернуться назад во времени невозможно. А если попробовать? Ощущение дежавю нарушала лишь детская кроватка и их дочь - их награда за то, что они смогли не потерять себя и обрести друг друга.

[катАлина*]

Роскошный... Трогательный и нежный... Любимый... Почему так случилось, что именно он стал в ее жизни всем: мужем, любовником, другом, отцом их дочери? Почему, когда он рядом - кажется, что они на свете одни, и только им принадлежит мир. Почему, когда он далеко, так тревожно на душе и только родной голос в телефонной трубке дарит успокоение. Откуда это чувство полной зависимости? Наверное, так на небе сложились звезды... Прикоснуться к тайне дано не всем... Им удалось.
Марина любила эти утренние часы редких выходных, когда можно было, покормив ребенка, устроиться рядом со спящим Брагиным и просто подумать. О них... Чем она заслужила такое счастье? Словно почувствовав, что жена снова затевает сеанс психоанализа, Брагин с грацией молодого бегемота перевернулся в постели, не забыв при этом надежно прижать к себе потерявшую бдительность жену, отрезав ей тем самым все пути к отступлению.
- Нууу, что на этот раз ты надумала? - моментально оценил ситуацию Брагин, едва приоткрыв один глаз, а руки тут же поймали лицо, не давая возможности Марине спрятаться от всевидящего ока. Вспомнив все клятвы и обещания, которые они дали друг другу за это время, решила сказать правду.
- Да вот смотрела на тебя и думала, за что мне такое счастье? - потянулась к мужу и прикоснулась к нему кончиком носа, чем окончательно настроила его на лирический лад. Открыв второй глаз, понял, что отшутиться не получится. Поправил подушку, присел, притянул к себе жену и задумался..
- Это не тебе, это нам. Это для того, чтобы на свет появились наши дети и... короче, мать, завязывай ты уже с этим делом. Все равно выбора у тебя не было. Самому роскошному холостяку Москвы должна была достаться самая роскошная женщина - а это ты! И не надо со мной спорить.
- А я и не собиралась...
Трепетный поцелуй стал достойным завершением утреннего сеанса.
- Давай, вставай, Брагин! Сегодня ты дежурный по дочери, а у меня - выходной.
- Ты сильно-то не гуляй, выходной у нее. С нашими аппетитами твой выходной может закончиться в любую минуту. Так что короткими перебежками, вокруг дома и смотри мне! - поворчав для приличия еще минут пять, получив бонусом поцелуй и массаж ушей, отец семейства ушел готовить завтрак.
Звонок Павловой застал Марину врасплох. Решив, что Ирина Алексеевна не может дозвониться до Брагина, тяжело вздохнула и взяла трубку. Похоже, выходной им не светит.
- Да, Ирина Алексеевна, здравствуйте - вышла из спальни, чтобы не разбудить Маруську.
- Что-то случилось? Вам Брагин нужен?
Сам Брагин, в кокетливо повязанном переднике, корчил страшные рожи, мотал головой и при этом продолжал взбивать венчиком тесто для блинчиков, всем видом своим давая понять, что на работу он сегодня не рвется. И только через несколько минут обратил внимание на растерянное лицо жены и фразу, - Хорошо, скоро буду.
- И куда это ты собралась? - удивленно вскинул брови.
- Брагин, блины отменяются. Звонила Павлова, срочно просит приехать. Жуткая авария, важная персона, сложная нейрохирургическая операция, а Шейнман в отпуске. На море. Говорят, сами не справятся. Останешься дома с Маруськой или вместе поедем?
- Совсем они там с ума посходили, что ли? Врачей им мало? Надо мать кормящую на работу вызвать? - все сильнее распалялся Брагин. Но клятву Гиппократа никто не отменял.
- А я вместо тебя не подойду? - использовал последний шанс.
- Нет, Брагин, не подойдешь, ты, конечно самый крутой, но нейрохирург здесь - я. Собирайся, Олег, поехали вместе.
Как она скучала все это время по Склифу, по коллегам и по любимому делу. Когда забываешь все, когда на волоске висит чья-то жизнь. И только от тебя зависит, вернется ли этот человек домой к своей семье, обнимет ли его жена и дети. Дааа, пожалуй, сентиментальность стала фамильной чертой Брагиных. С кем поведешься... И пока Брагин наматывал круги с коляской в больничном сквере и кормил оголодавшую дочь из бутылочки, Марина оперировала, пытаясь отвоевать у того света еще одну жизнь.
Операция закончена. Будет жить. Из операционной вывалилась прямо в руки мужа. Устала безумно, а глаза горят. Обнял, усадил, принес чай с ромашкой.
- Ну что, Нарочинская, оторвалась? Все, выходной твой закончился, забирай у Павловой дочь и назад - в декрет.
- Ты меня ни с кем не путаешь? Брагина я, Бра-ги-на... Верни мне мою дочь и вези нас домой - спать...
Обняла и нежно поцеловала сияющее лицо мужа.

[катАлина*]

Быть дочерью медика - страшное дело. Поверьте Маруське на слово. Марина, имевшая в анамнезе насморк, операцию по удалению миомы, поход в роддом и вирус Брагина первого месяца совместной жизни, на каждый чих дочери реагировала бурно, пытаясь увидеть в нем все мыслимые и немыслимые детские болезни. Дабы не быть залеченной в младенчестве Маруська старалась при маме не чихать. Вот то ли дело - папка-спортсмен, чемпион по бегу на четвереньках. Он знал на пару детских болезней больше, с легкостью находил их у чужих детей, и поэтому единогласно был назначен домашним педиатром.
С той поры, как Марину вызвали на операцию в Склиф, прошло несколько месяцев. Поняв, что жена без работы чахнет и долго не протянет, Брагин согласился пару раз в месяц отпускать ее на плановые операции, а сам оставался с дочерью. Ситуация усложнилась, когда Маруська поползла. Удержать ее в манеже не удавалось никому, поэтому, когда Марина уходила из дома, Брагин выпускал ребенка в гостиной на огромный пушистый ковер, купленный специально для дочери, а сам ложился на краю, перегораживая путь на кафельный пол кухни.
Там их однажды и застукала, спящими в обнимку, мать, вернувшаяся с работы. Все бы ничего, да Маруська сверкала белоснежным памперсом и голыми розовыми пятками, лежа на отцовской груди и вцепившись малюсеньким кулачком в его футболку. Марина сняла чуть охлажденную сверху, но зато отлично подогретую снизу дочь, отнесла ее в кроватку и вернулась в гостиную, где безмятежно похрапывал Брагин.
Пристроилась рядом и какое-то время просто молча смотрела на любимое лицо. Рука сама потянулась к нему.
- Брагиин...
Мизинец Марины коснулся носа мужа и пощекотал его. Брагин оглушительно чихнул и проснулся.
- О, мамка наша вернулась... - пробормотал сквозь сон и подскочил как ужаленный, поняв, что дочь бесследно испарилась.
- Мамка-то вернулась, а вот дочь-то, похоже, кто-то прокараулил, - с трудом сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, Марина смотрела на растерянное лицо мужа, который судорожно пытался напасть на след уползшей Маруськи. Решив отыграться за все брагинские приколы, Марина продолжила - Ничего тебе поручить нельзя. Открываю дверь, а в коридоре на коврике спит дочь твоя с тапком в обнимку в одном памперсе. Короче, если она заболеет, на больничный пойдешь ты, а я пойду на работу. Я понятно объясняю?
Включив Нарочинскую, Марина поднялась с ковра и ушла в спальню, чтобы искорки смеха в глазах не выдали ее коварный план. Весь вечер провинившийся отец семейства "мел хвостом", а счастливая Маруська прыгала в отцовских руках, не понимая, за что ей такое счастье, и почему любимый папка то и дело целует ее, а не как обычно - маму. Наконец, абсолютно довольная жизнью, намытая и накормленная малышка уснула.
Марина вышла в гостиную и поймав на себе виноватый взгляд мужа поняла, что казнь затянулась и пора признаваться. Подошла, обняла за шею, потерлась носом о колючую щеку и, глядя в тревожные глаза ничего не понимающего мужа, шепотом сказала - Брагиин, прости меня, я пошутила про коврик... Ты самый замечательный отец на свете, но ребенка ты все равно прокарау...
Закончить мысль ей не удалось. Задохнувшийся от возмущения Брагин схватил ее на руки и потащил в спальню, заглаживать свою вину и одновременно наказывать жену за неудачную шутку. Против такого наказания никто не возражал...
Истошный детский плач разбудил их глубокой ночью. Подскочили с кровати оба, но Брагину бежать было ближе, поэтому до Маруськи он добрался первым. Дочь горела и заходилась в плаче.
- Аптечку неси, - скомандовал Брагин, выводя из ступора Марину. Совместными усилиями была измерена температура. Но и без градусника было понятно, что результат будет неутешительным.
- Олеег, может скорую? - нерешительно предложила Марина.
- Марин, ну ты не позорься хоть. Два медика в доме... Сейчас свечку поставим и станет легче, да не переживай ты так... Или все-таки коврик был, а ты меня пожалела? - внимательно посмотрел в глаза жене. Марина только отрицательно покачала головой. Брагин облегченно вздохнул и продолжил осмотр дочери.
- Сыпи нет, живот спокойный. Давай посмотрим горло, принеси ложку.
Самым трудным было заставить дочь открыть рот. Осмотр продлился недолго - ложка звонко стукнулась о нижнюю десну малышки.
- Ну что, мать? С первым зубом нас? - обнял и спрятал на своей груди взволнованное лицо жены.
- Солнышко мое, все хорошо...
Так они и уснули. Марина обнимала дочь, а он обнимал их обеих, понимая, что в руках его - СЧАСТЬЕ.

[катАлина*]

Теплая августовская ночь спустилась на город. Брагин осторожно открыл дверь и вошел в квартиру. Тишина... Только ветер колышет занавески. Скинул рюкзак на лавку и заглянул в спальню. Широко раскинув руки на родительской кровати сладко спала Маруська, а на брагинском месте, свернувшись калачиком, видно, не дождавшись мужа, в чем была, уснула Марина. Тихонько прикрыв дверь, ушел на кухню. На плите ждал своего часа поздний ужин. Есть не стал. Смена была тяжелая, а так хотелось домой - к девчонкам.
Налил себе чаю и устроился на диване. Ведь правду говорят, Бог троицу любит: третий брак, третья дочь. И именно сейчас все сложилось. Не мучают по ночам кошмары, не тянет напиться и зацепить очередную длинноногую красотку. Как получилось, что именно в этой женщине, свернувшейся калачиком, он нашел все, о чем так мечтал? Не раз со смехом они вспоминали с Нинкой тот разговор, когда Брагин, раздавленный тещей номер два, пожалел, что не женился на сироте. А сбылось и это. Видно последняя сирота ему досталась. Мысли плавно переключились на жену. Он видел, как нелегко дается Марине вся эта бытовая котовасия. Уборка, готовка, малышка, он, да еще и работа, от которой она не смогла отказаться. А помочь некому. У нее есть только он, вечно пропадающий на работе непутевый муж.
Похоже, без няни им все же не обойтись, правда никогда в жизни Маринка не признается, что ей нужна помощь. Мысли роились в голове, и за воспоминаниями о проведенном на куликовской даче отпуске, когда часть забот о малышах взяла на себя мама Ольги, Олег пропустил, момент, когда на пороге спальни появилась заспанная Марина. Понаблюдав со стороны за муками мужа, она тихонько подобралась к мужу и, обнимая его за шею, тихонько прошептала - Даже не думай, Брагин. Сбежать с подводной лодки тебе не удастся...
- Да я и не собирался особо, разве что на недельку, да и то пока не с кем, это ты мне всех распугала, - сострил Брагин, за что и получил по макушке.
- Ты чего вскочила? Ложись уже, ночь на дворе. Нам под самый занавес ДТП привезли, пришлось оставаться. Еле собрали, - говорил, а сам ни на секунду не выпускал из объятий Маринку, уютно устроившуюся у него на коленях, -пришел, а никто не встречает кормильца, папку любимого, вот я и думаю, может не туда попал?
- Брагин, снова шуточки твои? - вскинула брови Марина, не выпуская при этом лицо мужа и норовя отделить уши от головы.
- Давай уже, рассказывай, что ты на этот раз задумал?
Поняв, что сопротивляться бесполезно, решил раскрыть карты.
- Да вот подумал я, что засиделась ты у меня дома, решил в люди тебя вывести. На балет пойдешь со мной? - закинул удочку, внимательно вглядываясь в любимое лицо, на котором вспыхнувшая радость тут же сменилась разочарованием.
- Издеваешься, да? - обиделась Марина и попыталась, не теряя лица уйти с кухни, но была поймана за руку и возвращена на место.
- Вон у тебя, Брагин, и опера, и балет, и литературные вечера спят в комнате. Втроем пойдем? - устало вздохнула Марина и продолжила, - нам теперь вместе только в детскую поликлинику. Пойдем спать, балерун ты мой.
Но сбить Брагина с намеченного курса еще никому не удавалось. Обхватив жену покрепче, чтобы даже мыслей о бегстве с дивана у нее не осталось, Олег решил перейти к сути вопроса.
- Значит так, мать, ты как знаешь, но нам с Маруськой срочно необходима няня, - торжественно закончил отец семейства, - возражения не принимаются.
- Молоденькая, лет двадцати, ноги от ушей и необремененная интеллектом? - поинтересовалась Марина - И, похоже, кандидатура у тебя уже есть? - не смогла скрыть нотки ревности.
- А как же! - с гордостью ответил Брагин, внедряясь все глубже под одежду жены, - Ждет нашего решения. Сразу скажу, Маруська от нее без ума.
- Брагин! - задохнулась не то от возмущения, не то от нежных прикосновений Марина - ты кого уже домой приволок???
- Все не так страшно, как ты думаешь, - уворачиваясь от очередного кулачка жены, пытался прояснить ситуацию Брагин, - вот увидишь, тебе тоже понравится...
Наконец, ему удалось подмять под себя и крепко прижать к дивану все рвущиеся в бой части тела жены. Пропустив ее последнее замечание про наглую морду и неисправимого бабника, пробежался губами по лицу и задержался в районе уха.
- Успокойся, дурочка, у нас будет самая шикарная няня - теща Куликова. Не зря же мы с Маруськой ее весь отпуск очаровывали - и почувствовав как обмякла под ним жена, нежно поцеловал ее.
Шуточная возня на диване вскоре переросла в нешуточную страсть. Оба забыли, что только что умирали от усталости. Одежда давно улетела на пол, на одной волне остались двое. Танец любви поглотил их полностью. И в тот самый миг, когда в финальном па они растворились друг в друге и без сил упали на диван, из спальни донесся детский плач.
- Балет, говоришь? А арию голодного волка не хочешь послушать? - сквозь смех спросила Марина и, подхватив с пола халат, поспешила к дочери...

[катАлина*]

С появлением в доме няни жить стало проще, жить стало веселее. Хоть Наталья Андреевна и приходила к Брагиным не каждый день, но Марине как будто развязали руки. Она с большим трудом среди телефонов педиатров, невропатологов, аллергологов и всяких других очень необходимых для спокойной жизни молодых родителей врачей нашла контакты парикмахера и косметолога и после встречи с ними с удивлением лицезрела в зеркале Марину Нарочинскую добрагинских времен.
Правда Маруська мать не признала, и громкий рев огласил квартиру. И только услышав мамин голос, дочь, до сих пор издававшая только нечленораздельные звуки, с удивлением распахнула свои голубые глазенки и, дотронувшись до Марининого лица, констатировала – МА-МА.
Онемев от счастья и не веря своим ушам, Марина приступила к допросу с пристрастием. Но Маруська, успокоившись и наведя на голове мамы первозданную красоту, повторять свой титанический подвиг отказалась категорически. Она ползала по комнате со скоростью электровеника, бубнила и пыхтела, но слово мама больше не повторяла.
Оставив все попытки вывести дочь на чистую воду, Марина занялась домашними делами, а Маруська, абсолютно довольная жизнью, пыталась откусить ухо у игрушечного кота. Кот не давался, малышка злилась, снова и снова повторяла попытки отгрызть у бедного животного абсолютно лишнюю, по ее мнению, часть тела. Но зуб был один, а ухо приделано на совесть, поэтому, крепко зажав ухо во рту, Маруська на крейсерской скорости поползла к Марине, которая из последних сил пыталась сдержать смех, наблюдая за тщетными попытками дочери. Плюхнувшись на попу, Брагина младшая протянула матери измусоленного кота и решительно объявила – МА-МА!
- Ну нет, моя дорогая, это не ко мне, - подхватив дочку на руки, рассмеялась Марина и продолжила, - мама уши только пришивает, попробуй попросить папу, когда он придет. Ждать пришлось недолго. Звонок в дверь возвестил о приходе отца семейства, пропустившего все метаморфозы дня по уважительной причине.
Марина распахнула дверь. На пороге стоял Брагин собственной персоной с розой в руке. С изумлением глядя на свою преобразившуюся жену, он протянул ей розу и ничтоже сумняшесе брякнул первое, что ему пришло на ум - Я к Вам пришел, чтобы навеки поселиться...
- Да проходи уже, горе мое, поселился уже.
Перехватив дочь из рук жены, ошарашенный отец семейства спросил у Маруськи - Доча, это кто???
- МА-МА! - уверенно тыча в Марину пальчиком, добила Брагина любимая дочь.
- Ты все понял, папуля? - чмокнула мужа и добавила уже из кухни, - а для тебя у дочери тоже дело есть.
- Маруся, неси папе котика.
Маруська, вспомнив о незавершенном деле, устремилась к жертве, забытой на ковре. Олег устроился рядом, с умилением наблюдая за дочерью. За шоу, развернувшемся в гостиной, с интересом наблюдала Марина, накрывающая на стол..
Дочь потрясла в воздухе котом, изрядно подмоченным, но не побежденным, мертвой хваткой вцепилась ему в ухо и дернула изо всех сил. И снова ничего... Глаза Брагина полезли на лоб и он, с недоумением взглянув на жену, спросил - Девочки, а от меня вы чего хотите???
Марина, проходя мимо с дымящейся тарелкой, улыбнулась мужу и сказала - А от тебя папуля нам нужна грубая мужская сила. Ты оторви ухо, а я пришью.
- Маруся, доченька, мама правильно объясняет? - давясь смехом, закончила Марина, глядя на то, как Брагин крутит ей пальцем у виска.
- Совсем у тебя, мать, от счастья крыша уехала, - вернулся к Брагину дар речи.
- Ты чему ребенка учишь? Маруся, доченька, мама пошутила, - посадив дочку на колени, начал воспитательный процесс молодой отец. - Ушек у всех должно быть два. Вот, посмотри, у мамы два, у тебя два и у папы пока еще два, хоть маме они и не дают покоя.
Услышав последнюю фразу мужа, Марина задохнулась от возмущения и, подхватив дочь на руки, продолжила рассуждения Брагина, - ну а раз папуля наш так переживает за свои ушки, то и спит он сегодня на диване. С котиком. И котик его поцелует, приласкает и песенку споет на ночь. О том, какой у нас чудесный папа.
Маруся, открыв рот, только успевала поворачивать головенку. Задумавшись на секунду, она протянула несчастное животное отцу и обреченно сказала, - ПА-ПА.
Брагин расцвел, как майская роза, подхватился с ковра и радостно завопил, - Ну что, мать, один - один??? Диван отменяется!!! Доча, держи котика...
И закружил по комнате своих любимых девчонок.

[катАлина*]

С некоторых пор к свадьбам Марина стала относиться с опаской. Старалась не ходить туда сама и уж тем более не пускала Брагина без собственного сопровождения. Слишком страшно и больно ей было вспоминать день их собственной свадьбы, в который она чуть не осталась одна. К счастью, количество неженатых и незамужних друзей и подруг стремилось к нулю, впрочем, как и присутствие таковых в жизни Брагиных. Поэтому громом среди ясного неба прозвучало известие о свадьбе Константина Германовича Лазарева и Александры Алексеевны Покровской.
Эту новость поздним осенним вечером чудом донес до дома уставший во всех смыслах отец семейства.
- Здрааасте! А почему папку никто не встречает? - еле держась на ногах, спросил у изумленной Марины Брагин, пытаясь пристроиться на пуфике в коридоре.
- Не шуми, ребенка разбудишь, - придерживая мужа за воротник куртки и помогая ему не промазать при посадке, шикнула на Брагина Марина, давно не видавшая муженька в таком подгулявшем состоянии.
- Что отмечали, папуля? - поинтересовалась она, глядя как безуспешно Брагин пытается справиться со шнурками ботинок.
Решив, что проблема шнурков решится волшебным образом сама, королевским жестом Брагин пригласил Марину устроиться на его коленях и попытался сосредоточиться.
- Мать, ты представляешь, Германыч жениться затеял. На Сашке Покровской. Где-то у меня приглашение даже есть, - и он судорожно стал выгружать содержимое всех карманов. В куртке его не было, зато нашлась потерянная пару недель назад любимая Маруськина соска, пачка сигарет тоже не осталась незамеченной, ведь раз в месяц в их семье звучало обещание бросить курить, и пачка сигарет демонстративно выкидывалась в мусорное ведро.
Приглашение нашлось в заднем кармане джинсов. Достать его самостоятельно Брагину было не под силу, пришлось Марине, одной рукой держась за шею мужа, другой нащупать конверт и постараться его извлечь из-под пятой точки благоверного, который при всем этом увлеченно проводил ревизию под Марининым халатом.
В приглашении черным по белому было сказано, что Олега Михайловича и Марину Владимировну Брагиных будут очень рады увидеть на своем бракосочетании их коллеги, и проигнорировать это приглашение никак не возможно, потому что слишком многое связывало этих четверых. И пусть Марина так и не узнала, что Саше на ее операции ассистировал Костя, но Брагин не был бы Брагиным, если бы, прижав Лазарева в углу в часы ночного дежурства, не вытянул из него все подробности той операции, включая нападение на них вооруженного скальпелем бандита.
Вытряхнув из Костика обещание никогда и ни при каких обстоятельствах не рассказывать это Марине, он пошел к Саше благодарить и просить прощения за несдержанность. Пока Марина читала приглашение, Брагин изучал изгибы и запахи любимого тела, которое сопротивлялось глобальному изучению исключительно из вредности его хозяйки.
- Так ты мне не ответил, сегодня-то какой праздник? - решительно прекратила Марина все поползновения мужа и его стремление уснуть прямо в коридоре, уткнувшись в ее плечо.
- Так мальчишник у нас сегодня был. Ну так получилось, Смена сегодня такая была - "бабслей". Мы с Куликовым и Лазарев с Саламом. Вот мы и поработали, потом покидали, потом долго Лазарева уму-разуму учили. Ну а потом вы втроем трезвонить начали, весь кайф обломали.
- Марин, только не говори, что мы не пойдем, это будет свинство с нашей стороны, - как-то мгновенно протрезвев сказал Брагин, целуя жену в плечо и вглядываясь в родное лицо, по которому пробежала тень воспоминания.
- Ну не надо, все будет хорошо, я же с тобой, я загадал... - и спрятал лицо в волосах Марины, которая, судорожно вздохнув, крепко прижалась к мужу, отгоняя все страшные воспоминания.
Все сотрудники Склифа уже давно окрестили про себя первую хирургию - брачным агентством. Такого количества романов, разводов и свадеб не видело ни одно другое отделение знаменитого института. Конечно, остепенившийся Брагин спутал все карты, потому что львиная доля всех служебных романов приходилась на его выдающуюся персону. Дабы совсем не разочаровывать коллег, Олег Михайлович периодически включал режим донжуана и с фирменной улыбкой и очередным анекдотом очаровывал миленькую барышню, но его как ветром сдувало, стоило только ему уловить взглядом хрупкую фигурку Марины.
Игнорируя вздохи разочарованных коллег и покинутых барышень, он стремительно догонял жену, и с того момента для него переставали существовать все лица женского пола, ну разве что за исключением Нины, которая в рейтинге персон, заслуживающих внимания Брагина, занимала почетное третье место после жены и дочери.
Теперь все, затаив дыхание, следили за развитием такого трогательного романа между дочерью главврача и молодым ловеласом Лазаревым, который менялся прямо на глазах, тем не менее известие о их свадьбе коллег немного удивило...
В назначенный день Х Брагин отвез Маруську со всеми детскими причиндалами и пропитанием к няне, заранее заручившись ее согласием посидеть сразу с двумя детьми. Вернувшись домой, он застал Марину в извечных женских мучениях перед открытым шкафом-купе. Поняв, что церемония может начаться и закончиться без них, Брагин взял решение вопроса на себя.
- Мать, ты как знаешь, а я пойду в костюме. Это же не просто свадьба - главврач не оценит наших с тобой дырявых коленок, - объявил он и вытащил из недр шкафа костюм, которому пару лет назад так и не дали выйти в свет. Тяжело вздохнув, Марина сняла с вешалки платье, решив не спорить с мужем и не портить настроение обоим.
Заметив, что настроение у жены далеко не праздничное, Брагин обнял ее, прижал к себе и легко пробежался по лицу губами, не забыв в конце маршрута шепнуть ей на ухо - Ну что с тобой, маленькая моя? Хочешь, давай не пойдем?
Отстранившись, он взглянул в глаза жены, в которых стояли слезы. И только чудо не давало им пролиться. Спрятавшись в объятиях мужа, Марина стояла не шевелясь, растворяясь в его тепле, его ласках и горячих поцелуях. Наконец, она смогла взять себя в руки, обнять любимого, словно благодаря его за поддержку, и, встряхнув головой, улыбнулась и заметила, - И правда, Брагин, чего это я? Совсем плохая стала. Давай собираться, время поджимает.
На крыльце ЗАГСа собрался весь звездный состав неотложки… Вокруг смущенной Саши суетилась мать Костика, то и дело поправляя в безупречном свадебном наряде невесты ей одной видимые складочки. Сдержать супругу безуспешно пытался Хромов, приехавший из Питера на свадьбу приемного сына. Параллельно он пытался донести до жениха основные принципы построения счастливой семьи. За всей этой суетой со смехом наблюдали гости. Наконец, молодых пригласили в зал регистрации. Пятнадцать минут - и чета Лазаревых под бурные овации, осыпанная рисом и лепестками роз, покидала ЗАГС. На лице Брагина застыло мечтательное выражение.
- А что, мать, давай мы с тобой разведемся и заново поженимся. Я - в костюме, ты - в белом платье, а то все не как у людей, даже фоток нет свадебных.
Получив от жены по лысой макушке за столь экстравагантное предложение, Брагин подхватил ее под руку и потащил к лимузину, готовому доставить всю компанию в ресторан. Московские пробки не располагают к езде с ветерком, поэтому первая часть тостов и поздравлений прозвучала уже в машине. Бутылки с шампанским только успевали сменять друг друга. И только Ольга с Мариной с завистью поглядывая на бокалы коллег, потягивали яблочный сок и вздыхали.
Брагин, вертевшийся рядом с Мариной, как тот самый Фигаро, ни на секунду не выпускал ее ладошку из своей руки, при этом умудряясь чокаться со всем лимузином и не терять нить разговора жены с сидевшей напротив нее Сашей, которая всю дорогу подозрительно косилась на Марину и определенно что-то хотела спросить.
Когда все подробности будущего свадебного путешествия молодоженов были обсуждены, перемыты кости мужьям свеженьким и не очень, Саша потянувшись к Марине, тихонько спросила, - Мариш, прости за вопрос, а как ты себя чувствуешь?
И только Марина хотела клятвенно заверить, что чувствует себя прекрасно, как и положено работающей кормящей матери, как тут же ее опередил Брагин с комментариями, - Ой, Саня, странная у нас стала какая-то Марина Владимировна. Глаза на мокром месте все время, ест кое-как. Вот какой пример она дочери подает, я вас спрашиваю? - и только очередной тумак смог прервать этот словесный фонтан.
Правду говорят, что медик остается медиком и на пляже, и на собственной свадьбе, а уж если медиков целый лимузин... Марина после вопроса Саши откровенно забеспокоилась, - Сань, что-то не так, почему ты спросила?
Саша, наклонившись к самому уху Марины, тихонько прошептала, - Мариш, прости, но, похоже, ты беременна...
Как на грех последнее слово достигло брагинских ушей и произвело на него неизгладимое впечатление. Марина в шоке переводила взгляд с мужа на Сашу и пыталась уложить возможную новость в своей голове. Вручив ничего не понимающему Куликову свой бокал, Брагин притянул к себе жену и с чувством выполненного долга выдохнул ей в ухо - Помнится, кто-то обещал мне сына?
- Я убью тебя, Брагин, - прошептала Марина и закончила, - все же не зря мы сходили на свадьбу, - и легко коснулась губ мужа.

[катАлина*]

Для семейства Брагиных свадьба Лазаревых закончилась, едва начавшись. Сияющий как медный таз Брагин с трудом удерживал в себе информацию, которая еще подлежала проверке. Поэтому Марина, не выпускающая из вида мужа ни на секунду, решила, что самое лучшее в их случае - уйти по-английски. Во время очередного танца, когда рука Брагина начала свое коронное путешествие, а его блаженная улыбка стремилась вылезти за рамки лица, Марина, обняв мужа за шею, шепотом предложила, - Брагин, давай сбежим? - прекрасно понимая, что от перспективы побыть наедине несколько часов тот никогда не откажется.
- А куда мы пойдем? - Брагин даже хрюкнул от удовольствия, видимо представив размеры обрушившегося на него неожиданного непристойного предложения.
- Марина Владимировна, Вы меня пугаете…
Полумрак зала позволил Марине увлечь мужа за собой к выходу. Побег Брагиных не остался незамеченным, но останавливать их никто не стал.
Осень манила красками. Подхватив чуть подгулявшего мужа под руку, Марина поспешила отойти от ресторана на безопасное расстояние.
- Олег, давай пройдемся, погода сказочная… – предложила, вздохнув полной грудью теплый осенний воздух.
- А я думал мы на такси, быстренько… - разочарованно протянул Брагин.
- Успеешь, давай подышим, поговорим, - вернула мужа с небес на землю Марина. - Ты чего светишься-то? Может Саша ошиблась, возможно, это не беременность, а просто гормональный сбой, а ты уже себе напридумывал. Ты же сам врач. Прекрасно понимаешь, что беременность возможна, конечно, но особо не обольщайся. Маруська еще совсем кроха, я кормлю, так что давай не будем бежать впереди паровоза. Я обещаю тебе, что анализы сдам сразу же, как попаду на работу, а пока пообещай мне, что ты не будешь трепаться направо и налево. И потом, кто сказал, что будет мальчик? А вдруг снова девочка? И вообще, как-то это все некстати...
- Мариш, ну ты чего несешь-то??? - словно очнулся Брагин, - С каких это пор дети тебе стали некстати? Да хоть две девочки, это ведь наши с тобой дети. Твои и мои. НАШИ. Это наша любовь, а ты... На работу рвешься? Или за свободу боишься? А оно тебе надо? - Брагин разбушевался не на шутку.
- Олег, да не этого я боюсь. Боюсь, что не справимся, что тяжело будет, как ты нас тащить будешь - ораву такую. У нас же еще Вероника, Томка - про них тоже не забывай. Девчонки растут, им тоже нужно помогать. А я снова выпаду на пару лет. Ты справишься? Один? - глядя мужу в глаза тревожно спросила Марина.
Брагин прижал к себе жену, не обращая внимания на людей, снующих вокруг, пытаясь оградить от посторонних взглядов расстроенное лицо Марины.
- Ой, мать, не сомневайся, точно беременная. И анализы не нужны - попытался обратить все в шутку Олег, - я уже давно не один, я - с тобой. А с тобой мне хоть целая группа детского сада. Пойдем уже домой, горе мое, нам еще старшенькую забирать и в аптеку зайти - нечего кота тянуть, утром тест сделаешь. И, помнится, ты мне еще кое-что обещала, зря я что ли со свадьбы ушел? - потащил Брагин жену к ближайшей остановке.
Решили проехать через дом, чтобы забрать дочь на машине. Наталья Андреевна рано их все равно не ждала, а девчонки, знакомые с пеленок отлично ладили между собой. Куликовский Ларчонок-Лисенок был на редкость спокойный и уступчивый ребенок, поэтому егоза Маруська хороводила за двоих, но подружку свою не обижала. А та с азартом участвовала во всех Маруськиных проказах. Ольге оставалось только вздыхать, понимая, что влияние семейства Брагиных на мужа и дочь имеет разрушительную силу. Но Куликовы были на свадьбе, а их теща к шалостям Маруськи относилась с юмором.
Выехать сразу не удалось. Костюмчик хоть и сидел на Брагине как влитой, но определенно мешал ему в другом деле, ради которого хозяин костюма так торопился домой. Марина не сразу поняла, что "заскочить переодеться и взять ключи от машины" - это хорошо спланированная операция. Очнулась она, когда любимый супруг выглянул из дверей спальни в трусах и черной шляпе и потянул ее за собой.
- Брагин, ты совсем обалдел? - сквозь смех только и смогла произнести Марина. - Нас дочь ждет, а ты опять за свое. Одевайся, поехали.
Но вырваться из объятий Брагина оказалось не так-то просто. Она таяла от блаженства и вспыхивала от прикосновений губ к нежной коже. Платье уже давно упало к ее ногам, а сами ноги подгибались и искали опору. Будто почувствовав это, Брагин подхватил жену на руки и донес ее до кровати. Кровь стучала в висках, руки и губы не останавливались ни на секунду, хриплый шепот, нежность и страсть, пальцы впиваются в спину, а губы шепчут слова любви и впитывают ответ, - Ты - моя...
Сдерживаться не нужно - одни, можно отпустить себя и утонуть в любви, утонуть, чтобы выплыть вместе. Вдвоем. Навсегда... Дыхание выровнялось, Марина устроилась на плече мужа, носом водя по гладко выбритой щеке и периодически доползая до мочки уха.
- Да, папуля, странно, что у нас еще не пятеро… - с легким смешком откомментировала ситуацию.
- А я чего? Я только - за! - подхватил шутку Брагин. - Вставай, давай, поехали Куликовых освобождать.
Борьбы за руль удалось избежать. На свадьбе не пила только Марина. На пассажирском сиденье развалился Брагин, и мечтательная улыбка расплылась по его физиономии. Изредка он бросал таинственные взгляды на жену, которая сосредоточенно вела машину.
- Брагин, ты мне мешаешь! Или сиди спокойно, или говори уже, - не выдержала Марина. Брагин надулся и отвернулся к окну.
До няни доехали быстро, даже не успели поругаться. Наталья Андреевна открыла дверь и удивилась, - Мариночка, а вы почему так рано? Мои только что звонили, там веселье в самом разгаре.
- Мы ушли пораньше, Олегу завтра на сутки, нужно отдохнуть. Как девчонки? - поинтересовалась Марина, заглядывая в комнату. Малышня сидела на ковре и собирала пирамидку. Предпочтение отдавали цвету, поэтому конструкция больше напоминала юлу, но это никого не смущало. Услышав голоса родителей, Маруся на четвереньках рванула в коридор, не забывая одновременно озвучивать ценные мысли, - Мама, папа, мама, папа...
Марина наклонилась, чтоб подхватить дочь, но тут же была решительно остановлена - Марина, але, даже не думай...
И пока жена пыталась перевести на русский язык это странное указание мужа, Брагин подхватил дочь на руки и подкинул ее к потолку.
- Ну что, доча, домой едем? - спросил у Маруськи, которая заливалась от восторга. Одев ребенка и попрощавшись с няней, семейство Брагиных устроилось в машине. Марина возмущенно посмотрела на мужа и спросила, - Ну а теперь объясни мне, что это было?
Тяжело вздохнув, Брагин констатировал, - Какая же, Маруська, у нас бестолковая мамка. Пока я не увижу результатов анализов, Марина Владимировна, Вы тяжелой атлетикой заниматься не будете, только спортивная ходьба и художественная гимнастика. Короче, Марина, шутки в сторону. Давай думать не только о себе... и притормози у аптеки, я выскочу на минутку.
Подавив в себе жгучее желание уехать и забыть мужа в аптеке, Марина сидела в машине и уже даже не знала, что ей делать - радоваться возможной беременности или плакать. Еще слишком живы были в памяти предыдущие девять месяцев опеки, но тогда не было дочери. Во что выльется стараниями Брагина вторая беременность, можно было только догадываться. Но первый день уже обозначил направление мыслей мужа.
Хлопнула дверь, Брагин эффектно взмахнул пачкой тестов у Марины перед носом и, не обратив ни малейшего внимания на тяжелый вздох жены, скомандовал, - Поехали, девчонки!
Вечер прошел в заботах и приятных хлопотах. Надрызгавшись вволю с Маруськой в ванной, Брагин вручил ребенка Марине и завалился рядом с ними на кровать, откровенно любуясь своими девчонками. Маруська уснула, улыбаясь во сне. Переложив дочь в кроватку, Олег потянул за собой из комнаты Марину, придавая ей нужное направление. - Брагин, ты куда меня тащишь? - поинтересовалась у решительно настроенного мужа.
-Мариш, ну сделай тест, ну я загадал... Ты даже можешь не смотреть, сразу мне отдай. Иначе до утра спать не дам, - припугнул обалдевшую жену Олег и захлопнул за ней дверь ванной. К счастью для себя, кулачков мужа Марина не видела. Дверь приоткрылась и из ванной показалась волшебная бумажка. Судя по тому, с каким задором Брагин принялся выплясывать в коридоре Чунга-чангу, строгий орнамент из двух полос его вполне порадовал.
Тяжело вздохнув, Марина вышла из ванной и тут же попала в объятия ошалевшего от счастья мужа. - Ну я же говорил, что загадал!!! Ты только посмотри на эту красоту! - и зарывшись в ее волосы радостно пробубнил, - Заечка моя, спасибо...

[катАлина*]

Традиции... В каждой нормальной семье они есть. День знакомства, день свадьбы, дни рождения и еще много всяких дней, из которых и складывается счастливая семейная жизнь. А что делать тем, у кого все не как у людей? Так случилось, что день их знакомства по трагической случайности стал днем памяти Ларисы Куликовой. В этот день Марина без слов отпускала Олега на кладбище и к другу. Уже давно она не ревновала мужа к прошлому. Олег отпустил его и ни разу за несколько лет их ненормальной совместной жизни не дал Марине усомниться в своей безграничной сумасшедшей любви к ней. Праздновать в этот день что-либо, было бы кощунством, но вечер они обязательно проводили вдвоем. Как всегда. На окне. Без слов. Благодаря судьбу за эту встречу, что подарила им друг друга и их детей.
Со свадьбой тоже не вышло. Тот взрыв в больнице стал их совместным страшным сном. Хотелось уснуть накануне очередной годовщины и проснуться через день, чтобы тот апрельский вечер не напоминал о себе ничем. И только корзина белых роз каждый год в один и тот же день появлялась на столике в гостиной. И снова вечер вдвоем. Как хорошо, что можно просто молчать и держать друг друга за руки.
Свои дни рождения - августовский Маринин и ноябрьский - Олега они не любили - сказывались годы одиночества, гостей не приглашали, но трогательные подарки утром обязательно друг другу делали. Зная нездоровую страсть мужа к экстравагантным шапочкам, Марина пополнила его коллекцию Молнией Маккуином, чем привела его в полный восторг. А сама стала счастливым обладателем операционного костюма с портретом любимого мужа на всю спину. И по традиции - вечер при свечах. Место встречи - неизменно. И только появление в доме детей внесло коррективы в их такую запутанную совместную жизнь.
К первому дню рождения дочери готовились основательно и заранее. За несколько недель до традиционно безалкогольного, по причине очередной беременности, Нового года в доме появилась благоухающая лесная красавица. Она радовала глаз обитателей квартиры новинками для новорожденных в смешанных тонах. Неожиданно Марина вспомнила, что ее муж не только гениальный хирург, а еще и артист от бога. Мысль, пришедшая ей в голову, была настолько сумасшедшей, что рука автоматически потянулась к носу мужа, досматривающего с блаженной улыбкой последний сон, видимо про что-то не очень приличное. Будить было жалко: Олег много оперировал, да и всю тяжелую домашнюю работу взял на себя, прекрасно понимая, как выматывает Марину беременность.
- Брагиин, проснись, - мизинец царапнул нос. Брагин скорчил морду и повернулся на бок, не забыв прижать к себе жену и зарыться в ее волосы. За что и поплатился. Атака на ухо последовала незамедлительно. О каком тут сне может идти речь…
- Брагин, имей совесть, я тебя не для этого будила, - возмутилась Марина после получаса плодотворной возни.
- Я вот о чем подумала...
- Да знаю я, о чем ты подумала, о поцелуе, переходящем в ... - не успел закончить Брагин, схлопотавший по лбу.
- Маньяк, - вздохнула Марина и продолжила, - помнишь, ты выступал в больнице? Давай устроим детям праздник на Маруськин День рождения. Говорят, что из тебя получился потрясающий клоун. Возьмем костюм у Татьяны. Позовем Пашку, Лисенка. Им понравится. А в Новый год можно тебя Дедом Морозом нарядить, а Веронику - Снегурочкой, как тебе идея?
- А что мне за это будет? - тут же среагировал Брагин, запуская обе лапы под одеяло.
- А за это ты получишь тот самый поцелуй, переходящий в полное безобразие и обожание всех детей. Так что соглашайся, пока я добрая.
- Да я сразу согласился, ты только предложила, а я уже согласился. Должен же быть у детей настоящий праздник, не всем же на окне сидеть, - крепко обнимая жену, бубнил артист от Бога.
В этот же день связались с Вероникой и получили полное ее одобрение. Более того, она пообещала за несколько дней подготовить сценарии обоих праздников и скинуть Марине для согласования. Костюмы Деда Мороза и Снегурочки помогла раздобыть все та же Татьяна. И вот Новый год позади. Вряд ли дети на Кремлевской елке получили от праздника большее удовольствие, чем трое обалдевших от встречи с Дедом Морозом и Снегурочкой малышей. И пусть на просторах интернета которую неделю гуляет ролик "Мой отец - Дед Мороз" и бьет все мыслимые и немыслимые рекорды, а все операционные бригады Склифа к месту и не очень декламируют новогодние стихи для детского сада, но зато их дочь освоила третье слово "деда" и отказывается засыпать без очаровательного котика, которого ей подарил Дед Мороз.
Время не стоит на месте. Вот уже и февраль. Год назад именно в этот день их стало трое. Этот день они помнят до мельчайших подробностей. Как летел домой, как вез Марину в роддом, какие анекдоты рассказывал и как взял впервые на руки свою дочь, их дочь - Маринку младшую, Маруську. Ощущения непередаваемые. Если бы можно было взлететь - взлетел. Как справиться с лавиной нахлынувшего счастья? И пусть уже через четыре месяца на свет появится их сын, в чем не так давно их клятвенно заверила Саша Лазарева, но день рождения Маруськи останется навсегда ярким воспоминанием.
На что он готов ради них? Да на все! Клоуна заказывали? Да не вопрос. Весь вечер вчера кипела работа. Два гения отечественной хирургии надували шары и украшали квартиру к празднику. Маруська сладко спала под грохот лопавшихся шаров, поскольку пословицу "Сила есть - ума не надо" никто не отменял, а отец подошел к делу со всей ответственностью и дул до последнего, пока не получил от жены по макушке.
- Брагин, ты весь дом перебудишь. Уймись, наконец, иначе вешать будет нечего.
- А мы, мамуля, тебя повесим, ты у нас сама как шарик, - схохмил Брагин, притягивая ее к себе и целуя округлившийся живот, - все равно от тебя толку никакого, - закончил фразу, едва успев увернуться от тумака.
- Иди спать, Колобок, я сам все закончу, - решительно подхватил жену на руки и сгрузил на кровать в спальне.
Все дальнейшее действо Марина пропустила. Разбудил ее восторженный вопль дочери, которая скакала по кроватке, держась за прутья бортика и истошно кричала, - Мама, папа, деда, дай, - пытаясь дотянуться до шариков, развешенных даже на люстре. На прикроватной тумбочке благоухал роскошный букет, видимо тщательно замаскированный с вечера Брагиным. Сам отец семейства спасался от праздничных воплей под подушкой, что не мешало ему одним глазом подглядывать за женой и дочерью. Поняв, что его старания оценены по достоинству, он успокоился и с довольной улыбкой прикрыл глаз. Но покайфовать в тишине ему не дали. Сначала уползло одеяло, потом исчезла подушка, а верхом на него взгромоздилась именинница, которой кто-то, видимо, очень добрый и любящий сказал, что папа - это лошадка, а держаться можно за ушки. Куча-мала приобрела устрашающие размеры. В кровать посыпались шары, Маруська визжала от восторга, Брагин жонглировал дочерью, пытаясь не задеть Марину, которая со смехом наблюдала за праздничным буйством.
А потом была праздничная манная каша, прогулка с мамой и папой и такие ненавистные тушеные овощи, которыми Маруська метко попадала прямо в отца. А вечером пришли гости. И клоун. И был торт со свечкой, которую они задували втроем. Маруська так и не поняла, что это было, зато желание, которое загадали ее родители, точно сбудется, потому что вместе, потому что навсегда.
И это - главная традиция тех, у кого все не как у людей, но почему же все так завидуют их счастью?

[катАлина*]

Какое это счастье - проснуться от слепящих лучей мартовского солнца первой и, аккуратно пристроив себя и пока еще не скачущий в разные стороны живот, просто полюбоваться на сладкий сон двух самых любимых людей - мужа и дочери. Через каких-то пятнадцать минут их дом взорвется от детского смеха, а вторить ему будет хриплый со сна мужской голос и про тишину можно будет забыть надолго, но ей не жалко: хватит, намолчалась. И Брагин намолчался. И теперь для них двоих это - непозволительная роскошь. Говорить, слушать и слышать. Только так и должно быть в семье. А еще безоговорочно верить и любить… Они изменились оба: стали терпимее, мудрее, старше. Нестерпимо жаль двух первых упущенных лет - ведь уже тогда они могли бы быть вместе, но ...
Первым проснулся Брагин и сразу протянул руку к Марининому лицу
- Ты чего не спишь, пинается? - беспокойно вгляделся в глаза жены, нежно поцеловал и пристроил свою руку на животе с неугомонным наследником.
- Нет, спит пока твой бандит - улыбнулась мужу и потерлась носом о колючую щеку.
- Точно спортсмен будет, - довольно прошептал Брагин, пытаясь развести жену на утреннюю порцию вкусненького. Помощь Марине подоспела в лице дочери, которая абсолютно правильно рассудила, что втроем на большой кровати веселее и решила осчастливить родителей своим присутствием.
С той поры, как Маруська пошла, жизнь Брагиных старших значительно усложнилась. Свободы стало меньше, а шансов столкнуться с дочерью не в то время и не в том месте - больше. Самым главным Маруськиным словом стало - Сама. И все чаще Брагин задумчиво переводил взгляд с жены на дочь, видно пытаясь понять, не он ли виноват в том, что их дочь - копия жены времен полной свободы и независимости. Может, погорячился он, когда назвал дочку Мариной. Вот и сейчас Маринка - младшая самостоятельно вылезла из кроватки и, шлепая по полу босыми ножками, устремилась к родителям, сопровождая маршрут жизнеутверждающим лозунгом - Мася сама!
С трудом оторвавшись от жены, Брагин подхватил дочку с пола и голосом злого волка зарычал - Колобок, колобок, я тебя съем!!! – и, приподняв пижамку, защекотал ее по животу, чем вызвал море смеха и удовольствия. И пока Маруська пыталась спрятаться за маминой спиной от злого голодного волка, тот притянул к себе Марину и угрожающе продолжил - А если мама назовет второго Колобка Олегом, то я съем и ее тоже!!! - закончил волк под рев дочери, которая хоть и была САМА, но маму любила.
- Брагин, ты с ума сошел, ты чего ребенка до слез довел? - возмутилась Марина, успокаивая дочку.
- Вставай давай, на работу опоздаешь. Вечером поговорим.
День, как назло, тянулся долго. Брагин откровенно томился. Присутствие Марины на работе его будоражило, без нее он скучал, и даже сложнейшие операции были ему не в кайф. Он и сам не понял, как получилось, что работа в его жизни отошла на второй план. А все его мысли были заняты семьей. Вот и сейчас, спасая очередную жертву перитонита, он одной ногой был уже дома, предвкушая вечернюю возню с Маруськой и очередной спор "за жизнь" с женой в сумраке ночи.
Сегодня Брагин был решительно настроен поставить точку в вопросе выбора имени для сына. Зная, что Марина - человек слова, и, что обещала - то выполнит обязательно, к разговору готовился основательно. Конечно, ему было бы приятно, если бы сын носил его имя, но уже одна копия бегает по квартире, а Олег свои недостатки знал слишком хорошо, и сам же от них и страдал периодически. Так стоит ли испытывать судьбу? Вот эту основную мысль он и хотел донести до жены.
За домашними хлопотами день пролетел незаметно. При всей своей самостоятельности Маруська была ребенком беспроблемным: в розетки не лезла и пальцы в ящики не засовывала, поэтому ходить за ней следом по пятам было не нужно, достаточно было издали контролировать маршруты передвижения. Марина уже свыклась с тем, что за ее маршрутами тоже велась тотальная слежка - Брагин звонил с работы постоянно, как только выпадала свободная минутка, делая перерыв только в часы дневного сна. Марина ложилась вместе с дочерью - на этом настоял Олег, проще было согласиться, чем доказывать, что беременность - это не болезнь. Сейчас в ее жизни наступила та самая гармония, о которой так мечтает любая женщина: любящий и любимый муж, дети, работа, которой стало значительно меньше, но на данном этапе по-другому и быть не могло. Главное в ее жизни - семья.
Поворот ключа в замочной скважине возвестил о возвращении кормильца в лоно семьи. Маруська, побросав игрушки, бросилась навстречу отцу с радостным воплем. Полет пилотируемого корабля в грязных ботинках был решительно остановлен возмущенной Мариной, мимо которой по коридору в воздухе проплывала юная звезда космонавтики, пытаясь приземлиться маме на голову.
- Брагин, ты раздеться не пробовал? - поцеловав всех членов экипажа, увернулась Марина от аварийной посадки на лавку, - тут, между прочим, ребенок босиком бегает, а ты в чунях своих топаешь... Брагин, в последний раз подкинув дочь и поставив ее на пол, вздохнул и, поймав очередную жертву, радостно произнес – Ничего-то Вы, Марина Владимировна, в авиации не понимаете. Это не чуни - это мечта космонавта! Правда, доча? - закончил он, не выпуская из объятий рассерженную жену.
- А я в вашем экипаже кто - уборщица? - из последних сил сдерживалась Марина, чтобы не настучать мужу по шапке, а заодно и по шаловливым ручкам, которые точно знали, что нужно сделать, чтобы их хозяина простили.
- А ты, мамуля, у нас капитан космического корабля. Без тебя нам совсем никак, - чуть касаясь уха Марины закончил он шепотом.
- Ну а по совместительству уборщица, повариха и личный доктор, - разрядил Брагин обстановку, - Я не понял, папку кормить будут? - нежно поцеловав жену, наконец оторвался от нее и успел отскочить на безопасное расстояние, чтобы не получить за повариху.
Пока Марина резала салат, Брагин, усадив дочь на колени, кормил ее пюре с котлетой и рассказывал жене все горячие новости Склифа. Поскольку с медицинской точки зрения сегодня похвастаться было нечем, то главным событием дня стало возвращение в Москву и в Первую хирургию Ивана Николаевича Хромова. Всему коллективу было понятно, что благодарить за это нужно Павлову, которая с некоторых пор очень благотворно влияла на главврача. Учитывая, что Марина плавно перетекла из одного декретного отпуска в другой, и, не ровен час, к ней присоединится и его дочь Александра, Алексей Абрамович не стал долго думать и лично попросил Хромова вернуться. Иван Николаевич ворошить старые обиды не стал и с благодарностью принял предложение. Пока папа делился новостями, Маруся успела размазать по нему картофельное пюре из своей тарелки и теперь с гордостью рассматривала результат своего труда. Оценив труды дочери, Марина закончила натюрморт, приклеив мужу на лицо кружки огурца и воткнув в рот веточку укропа.
- Хорош... - только и смогла сказать она, когда первый приступ смеха прошел. Маруська досмеялась до икоты. Попытка утащить у отца укроп не увенчалась успехом: он был проглочен и съеден.
- Марш умываться, оба! - скомандовала Марина, пытаясь отпоить дочь.
- Да, Брагин, не видят тебя твои пациенты...
Но Брагин не был бы Брагиным, если бы направляясь к ванной, не измазал бы жену. Отмывались втроем, переодевались, ужинали и все вместе смотрели "Спокойной ночи, малыши". А потом малыши уснули. Капитана космического корабля завернули в плед и усадили на диван для серьезного разговора.
- Олеег, давай не сегодня, - прижимаясь к мужу, попросила Марина. - Сил нет спорить с тобой.
- А кто просит со мной спорить? Я тезисно, в двух словах... Я тебя люблю. Очень. И Маруську. И малыша. Только давай дадим ему свое имя. Пусть он не будет похож на меня. У него будет свое имя, своя судьба и наша любовь. Ведь это важнее всего, ты согласна?
- Умеешь ты убеждать, - обреченно вздохнула Марина, вытирая слезы о плечо мужа...

[катАлина*]

День не задался с утра. Точнее с вечера. Маруська, обняв отца, вернувшегося с дежурства, наслаждалась "Усталыми игрушками" и тетей Оксаной. Пользуясь минуткой тишины, Марина прилегла в спальне и задремала. Последние недели беременности давались ей тяжело. Вот уже несколько раз врач настоятельно советовал ей лечь на дородовое, угрожая отеками, тонусом, стремительными родами и прочими прелестями возрастной беременности. Конечно, от столь, отнюдь, не заманчивого предложения Марина отказывалась и посвящать мужа в подробности своих визитов к врачу не спешила.
Заглянувший в спальню Брагин с трудом разглядел в сумерках свернувшуюся калачиком жену и тихонько прикрыл дверь. Тетя Оксана и ее гвардия, начистив полтора зуба, отправились спать, а Брагин, завернув дочь в плед, завалился рядом с ней на диване, взяв в руки любимую Маруськину книжку со сказками. К моменту, когда кровожадный волк все же добрался до бедных козлят, Маруська сладко спала, прижавшись к теплому отцовскому боку. Убрав с детского личика белокурые волосенки, Брагин в тысячный раз подумал, как ему повезло. Малышка даже не пошевелилась, когда отец переложил драгоценную ношу в кроватку и укутал одеялом.
Зато проснулась Марина и, любуясь мужем, попыталась поудобнее устроиться в кровати. Он изменился. Очень. Он - это все, что есть в ее жизни. Только с ним, только ради него. В голове всплыл диалог трехлетней давности.
- Брагин, ты такой ненадежный...
- А ты меня испытай.
Испытания прошли успешно. За эти несколько лет они изучили друг друга вдоль и поперек. Пожалуй, нет смысла откладывать разговор. Дальше будет только труднее.
- Нууу. и долго ты там будешь возиться и вздыхать в одиночку? - пристроился рядом и провел рукой по расстроенному лицу жены, словно пытаясь запомнить каждую черточку.- Что на этот раз? - Брагин помог Марине подняться с кровати и увлек за собой в гостиную.
- Олег, врач рекомендует лечь на дородовое, а куда я вас с Маруськой дену? Ты работаешь, Наталья Андреевна открыла дачный сезон. С кем я оставлю ребенка на такой срок? А рисковать малышом я тоже не хочу, - Марина подняла глаза и увидела обалдевшее лицо мужа.
- Ну, ты, мать, дала... Я думал - случилось что... Значит так. Я работаю последнюю смену и сажусь с Марусевичем дома. А ты дуешь на дородовое и ведешь себя там, как примерная школьница. И чтоб мне без глупостей! Да, кстати, чем нам твой Айболит угрожает?
И пока Марина тезисно знакомила Брагина со всеми ужасами, обещанными ей лечащим врачом, Брагин единственно действенным способом пытался успокоить жену, за что и получил по рукам и по лысой макушке. А финальной точкой разговора стал поцелуй, увы, ни во что не переходящий, по причине строгого запрета гинекологом.
- Хотел сына? Терпи теперь - чмокнула Марина разошедшегося не на шутку мужа. В этот вечер так никто из них и не вспомнил, что будильник выключен.
Утром все проспали. Брагин носился по квартире, судорожно пытаясь собраться на работу. Маруська с визгом бегала за папой, думая, что это такая игра. Только Марина в гонках не принимала участия, так как манная каша требовала ее присутствия. И вот, почти на самом финише, Маруськин стакан теплого молока с пеночкой оказался на штанах Брагина. Вспомнив все соответствующие случаю междометия, счастливый отец побежал переодеваться. Марина, поняв, что Брагин безнадежно опоздал, пошла звонить Нине, с просьбой прикрыть ее драгоценного кума перед начальством.
Прощальный поцелуй, и о тайфуне «Брагин» местного значения напоминает только белая лужа под столом. Пока Марина приводила кухню в божеский вид, Маруська пошла собирать игрушки на прогулку. Гулять она любила. Особенно с папой. Но мама, подозревая, что гуляют они не как нормальные люди, о чем красноречиво говорила их одежда, вдвоем их выпускала редко. А с мамой, по причине ее полной неповоротливости, гулять они ходили на детскую площадку во дворе дома. Площадка была новая: с шикарной горкой, лазилками, качелями и песочницей. Чтобы отрезать маме пути к отступлению, Маруся принесла мешок на кухню и объявила - Мася гулять!
Благо теплое июньское утро к прогулке располагало. Собрав дочь, Марина вышла во двор. Детворы было немного. Два малолетних дружбана в песочнице вели борьбу за совок, а на одной из качелей качался юноша лет пяти, который усиленно делал вид, что тетя на скамейке не с ним. Оценив ситуацию, Маруся двинулась в сторону свободной качели. Марина усадила дочь и встала сбоку, тихонько раскачивая Маруську.
Качаться на качелях Маруська могла часами. За это время Марина успевала о многом подумать. Вот и сейчас она мысленно составляла список неотложных дел. Брагин, несомненно, справится с дочерью, но... продукты нужно купить, еду на несколько дней приготовить, детские вещи проверить. В этот момент из песочницы раздался истошный детский крик, Марина дернулась, на долю секунды выпустила из вида качель с дочерью, и в тот же миг боковым зрением уловила, что Маруська, испугавшаяся крика, падает с качели на землю. В последнюю секунду Марина успела подхватить плачущую дочь на руки, но в тот же миг замедляющая движение качель ударила ее в живот. Резкая боль разлилась по телу, малыш беспокойно задвигался и затих. Сдерживаясь, чтобы не напугать Марусю еще сильнее, Марина собрала игрушки и, прижимая к себе дочь, поднялась домой.
Маруська успокоилась и устроилась на ковре строить башню из кубиков. Марина прилегла на диван, пытаясь проанализировать ситуацию. Боль не отпускала. Ждать дольше не было смысла. Скорую вызывать нельзя - ребенка они не возьмут точно. Надо звонить Брагину. Потянулась за телефоном, лежащим на столике, и почувствовала, что по ногам потекла жидкость. Схватила телефон и набрала мужа. Тот ответил сразу, Марина редко звонила ему сама, только в экстренных случаях, чаще звонил он - в перерывах между операциями.
- Марина, что случилось? - крикнул он в трубку, услышав тихое - Олеег, срочно приезжай...
На ходу срывая халат, Брагин пронесся мимо изумленной Нины, успев только крикнуть - Вызывай Сашу, я везу Марину. Удар качелей, воды отошли. И позвони Ольге, пусть возьмет Маруську до вечера. Готовьте операционную, скорее всего, будем рожать...

[катАлина*]

Последние слова долетели до Нины уже из - за дверей приемного отделения. Брагин ворвался в квартиру, когда Марина, сидя на диване, кормила Маруську обедом, пытаясь ничем не выдать своего состояния. Рядом стояли две сумки: одна с ее вещами, вторая - собранная Брагину для дочери.
- Маленькая моя, ты как? - не раздеваясь, залетел в кухню.
- Держусь... Олег, я не чувствую малыша. Ведь все будет хорошо? - Марина с надеждой повернулась к мужу.- Сейчас Маруська поест и поедем. Отнеси пока сумки в машину.
Уложив обе сумки в багажник, Брагин поднялся домой за женой и дочерью. Услышав, что сейчас папа отвезет ее к тете Оле с Лисенком, Маруська обрадовалась. Правда, пристегнутую в кресле малышку сразу сморил сон, и в тети Олину машину Брагин перенес спящую дочь прямо в кресле. Передав сумку с вещами для дочери взволнованной Ольге, которая ждала их у дверей приемного отделения, Олег вернулся к машине, помог Марине выйти и уложил ее на каталку.
Саша, примчавшаяся в Склиф с мужем раньше Брагиных, уверенно покатила ее в смотровую, не давая панике завладеть приемным отделением, где сгрудились все свободные от операций врачи.
- Саня, я прошу тебя, спаси малыша, - Марина судорожно сжала руку подруги.
- Марин, не паникуй, сейчас сделаем УЗИ, и все станет понятно, - сдерживая рвущиеся эмоции, успокаивала Марину Саша. Санитары переложили Марину на кушетку и вышли. В смотровой остались только Марина, вцепившаяся в Брагина мертвой хваткой, и Саша. В первые же секунды стало понятно, что малыш не пострадал. Сердечко билось ровно, но ,видимо, в момент удара ребенок перевернулся, и теперь все наблюдали на экране классическое тазовое предлежание. Вздох облегчения и легкое пожатие руки.
- Девочка моя, все хорошо. Сейчас Саня тебя прокесарит, и все будет отлично, - Брагин уговаривал жену, не выпуская из вида ее взволнованное лицо.
- Олег, а может, я сама? Ну можно же развернуть ребенка, а потом я справлюсь. Я не хочу кесарево, и снова - наркоз... - Марина умоляюще посмотрела на мужа. На помощь Брагину подоспела Саша.
- Мариша, Олег прав. Мы не можем рисковать. Развернуть ребенка не так просто, как кажется. И потом, мне казалось, что панические атаки мы уже проходили и оставили их в прошлом? Давайте лучше готовиться к операции.- Саша решительно захлопнула монитор аппарата и вышла из смотровой, оставив в палате расстроенную Марину и Брагина, который из последних сил пытался доказать жене, что кесарево - это не конец света.
Марина сдалась. Бригада работала четко и слаженно. Как только наркоз подействовал, Брагина, на которого невозможно было смотреть без слез, вежливо попросили покинуть помещение и подождать за дверью. Минуты ожидания тянулись томительно. У дверей операционной в нервном напряжении собралась вся первая хирургия. Брагин, прислонив ухо к дверям, пытался поймать каждое слово, доносящееся от операционного стола. От стойки регистратуры к дверям оперблока как рейсовая маршрутка курсировала Нина, пытаясь оттащить Михалыча от двери и занять его хоть чем-то общественно полезным.
Наконец, громкий детский плач долетел до измученного отцовского уха, но фраза, прозвучавшая следом, ввергла Олега в ступор.
- Кто пойдет говорить Брагину?
Брагин рванул на себя двери операционной и, не спуская глаз с операционного стола, на котором лежала ЕГО Марина, ворвался в оперзал.
- Чтоо??? - только и смог прохрипеть, переводя взгляд с жены на жизнеутверждающе мигающие мониторы.
- Олег Михалыч, ты, это, не волнуйся, - начал анестезиолог Костя, как самый смелый, тут такое дело... - замялся он и, решительно выдохнув, закончил фразу. - ДОЧКА у тебя...
- Убью, гады, только и смог сказать молодой отец, закрывая руками глаза, полные слез, - точно, убью... Жену мне уже зашейте и дите отдайте. Изверги.
Через час, вволю налюбовавшись на свою уменьшенную копию, Брагин с младенцем на руках, проник в реанимацию, клятвенно заверив персонал, что задержится там буквально секундочку: должна же мать увидеть свое чадо. Марина, только что вышедшая из наркоза, улыбнулась мужу и протянула руки к малышу.
- Мамулька, а мы знакомиться к тебе пришли... с дочей... - Брагин присел рядом с Мариной и аккуратно передал ей в руки сверток.
- Брагин, ты рехнулся? С какой дочей? Ты в своем уме? - разволновалась не на шутку Марина. - Давай, разворачивай ребенка, шутник! - потребовала она и вручила Брагину закряхтевшего младенца.
- Мариш, ну чего ты, расстроилась что ли? - попытался успокоить жену новоиспеченный отец, разворачивая кулек. - Ну не получился мальчик, не велика беда. Зато у нас девчонки классные получаются, - закончил защитную речь Брагин под праздничным фонтаном своего наследника.
- Ну точно, убью этих гадов!!!
Оставив новорожденного сына ничего не понимающей жене, жертва розыгрыша выскочила из реанимационной палаты и бросилась в ординаторскую, где ждали расправы счастливые коллеги.

[катАлина*]

Синий кабриолет с кареглазым бутузом медленно катился по аллее парка. Теплые лучи сентябрьского солнца щекотали его лицо, он жмурился, морщился и забавно чихал.
- Брагин, хватит над ребенком издеваться, ему спать давно пора, - не выдержала Марина и закрыла капюшон коляски.
- Ну, как маленький, честное слово, - закончила она и поцеловала мужа в колючую щеку.- Лучше бы побрился. Как выходной - вечно как дикарь ходишь, детей пугаешь...
- Каких детей, этих что ли? - махнул Брагин головой в сторону дочери, которая тащила за собой на веревке груженный осенними листьями самосвал.
- Этих, пожалуй, напугаешь. Они сами кого хочешь напугают, - отмазался Брагин, одной рукой толкая вперед коляску, а другой крепко прижимая к себе жену.
- Я уже и забыл, когда тебя одну видел, без этой гвардии, - обиженно сморщил нос и потерся им о Маринины волосы, с упоением вдыхая ее аромат.- Давай, бросим их и сбежим на часок, - закинул Брагин удочку.
- Я тебе брошу... Сам развел детский сад, а теперь жалуется, - Марина наклонилась к коляске и вернула на место соску, которую во сне потерял малыш.
- Короче, папуля, бери Маруську и топайте на горку, а я пошла круги наматывать, - кивнула головой на коляску. - Через час встречаемся. И чтоб без глупостей мне!
Запечатлев на лице жены прощальный поцелуй и сделав ей ручкой, Брагин догнал дочь, усадил ее в кузов на гору разноцветных листьев и бодрым аллюром устремился к детской площадке, не обращая внимания на возмущенные окрики жены. Марине только и оставалось сделать вид, что эта ненормальная парочка не с ней. Улыбнувшись, она поправила на сыне плед и тихонько покатила коляску по парку.
Вот уже и осень... А ведь все - как вчера... А сыну уже три месяца. Копия Брагин - только не храпит...
Вспомнила, как разыграли Брагина друзья. Хорошо, что она была в наркозе: не сдержалась бы. Как недоверчиво он рассматривал сына, вернувшись к Марине в реанимацию - словно боялся поверить. Его слезы, к которым она до сих пор не может привыкнуть: ведь настоящие мужчины не плачут, а ее Брагин - настоящий, в этом нет сомнений. Несколько дней в родном отделении превратились в нескончаемый день открытых дверей. Брагин отказывался уходить домой. Спасибо Куликовым и Наталье Андреевне: Маруська, окопавшаяся на их даче, даже не заметила отсутствия родителей. Зато хозяева пару дней спустя обнаружили отсутствие на грядках молодой зелени.
И вот они дома. Вчетвером. Маруська зачарованно рассматривает братика, его крохотные пальчики, темный пушок на макушке.
- Ляяяля, - выдыхает восхищенно под гордое хрюканье любимого отца.
- Маруся, доченька, - это мальчик, твой братик. Мальчика не могут звать Лялей, - улыбнулась Марина, обнимая дочь.
- Ты у нас с папой уже большая девочка, вот и подумай, как мы назовем братика твоего.
И пока безымянный братик кряхтел и морщился, в ожидании судьбоносного решения, лежа на родительской кровати, его старшая сестра увлеченно смотрела свою любимую телепередачу. Хорошо, что в это день Каркуша была выходная...
Соскочив с дивана, Маруська кинулась в спальню и, сияя как новогодняя елка, огласила приговор - Мама, папа, Мася, Мися! - И гордо обвела взглядом немного растерявшихся от такого напора родителей.
- Ну, ты, Мася, далаа… - только и смог выдать отец семейства.
- Мамуля, ты как? - кинул взгляд на жену Олег.
- Да я не против, Олег Михалыч. Мне, главное, вас теперь не попутать... с Михал Олегычем... - засмеялась Марина и, чмокнув мужа, пошла кормить сына.
На том и порешили. Михал Олегыч оказался товарищем веселым, но прожорливым. Вскоре Марина поняла, что с таким режимом кормления сына она забудет, как выглядит дочь. Хорошо, что Брагин взял отпуск и развлекал Маруську. Спасли, как всегда, друзья. Все лето Марина с двумя детьми провела на даче. Брагин вышел на работу, но после смены сразу торопился к семье. Но лето промелькнуло быстро...
За воспоминаниями Марина не заметила, что под колесами коляски оказался знакомый самосвал. Только уже без пассажира. Маруська, сидя у отца на руках, с интересом разглядывала что-то у Брагина на груди под курткой, при этом счастливо улыбалась и мяукала. Оставив коляску, Марина тихонько подошла к мужу и заглянула через плечо. Пушистая рыжая морда пригрелась на могучей брагинской груди и то и дело норовила лизнуть Маруську в лицо. Она радостно смеялась и прятала лицо в ладошки.
- Брагииин!!! - возмущенно выдохнула Марина - это что такое???
Застигнутые врасплох, Брагин с Маруськой не успели придумать ничего умного.
- Мама, кися, мяу, - верещала Маруська, подпрыгивая в отцовских руках и тыча пальчиком в рыжего пушистика.
- Брагин, ты совсем сдурел? У тебя в доме двое детей маленьких, а ты кота тащишь уличного!! - возмущалась Марина, прекрасно понимая, что с такой группой поддержки любителей наглых рыжих морд ей не справиться.
- Живо отнеси туда, где взял. - Решительно закончила под оглушающий рев дочери Марина.
Тяжело вздохнув, Брагин отдал дочь жене и понуро поплелся к детской площадке. Марина, взяв Маруську за ручку, покатила коляску к дому, периодически оглядываясь назад. Вдали на горизонте маячила сиротливая фигура, излучающая вселенскую скорбь. В лифт заходили молча. Маруська размазывала по щекам слезы и хлюпала носом. Брагин принципиально не смотрел на жену, всем своим оскорбленным видом давая понять, что она была не права. Марина была уже и сама не рада, но... медик он и в Африке медик.
Печальная процессия молча заехала в квартиру и, только Марина собралась разрушить это тягостное молчание, как из кармана брагинской куртки показалась удивленная рыжая морда. Цепляясь коготками котенок лихо забрался на плечо спасителя и гордо уставился на Марину, онемевшую от такой неслыханной наглости.
- Брагин… Это кто???? - лавка в коридоре оказалась как нельзя кстати.
- Это МОТЯ!!! Прошу любить и жаловать.- Олег присел рядом с женой и, спустив котенка на пол, крепко ее обнял.
- Мариш, ну согласись, наглые морды - это же твоя слабость...
Собственно, возразить ей было нечего...

[Гость]

Здорово! Спасибо!

[катАлина*]

Сырники вернулись в их жизнь неожиданно. Мораторий, наложенный на это слово и блюдо, был нарушен любимой дочерью, которая осенним воскресным вечером вернулась из гостей. Павлик Неклюдов, как и все садиковские дети, люто ненавидел творожную запеканку, а вот к сырникам, которые готовила его мама в редкие дни кулинарного просветления, относился с нежностью и, обмазав их сгущенкой, мог съесть целую тарелку. Кто же мог предположить, что именно в этот день, когда Марина в одиночку боролась с температурой сына, а Брагин, вызванный на очередной аврал, закинув дочь крестной, исчез в осеннем тумане, той придет в голову мысль -порадовать детей кулинарным шедевром.
Глядя, с каким азартом Пашка уплетал сырники, Маруська, с опаской ковырявшая неизвестное ей блюдо, рискнула и, зажмурив глаза, отправила в рот первый кусочек. Замерла… Подумала… Открыла один глаз, оценила скорость истребления сырников Пашкой и весело застучала ложкой, не забывая обмакивать творожные шарики в сгущенку.
Каково же было удивление Марины, когда уложив сына, капризничающего весь вечер и усадив за стол вернувшихся домой смертельно уставших от работы и от переизбытка развлечений мужа и дочь, она услышала:
- Хочу сыйники!
Успев похлопать поперхнувшегося мужа по спине и заглянув в его глаза, полные ужаса, Марина, только недавно переставшая вздрагивать от этого слова, живо поинтересовалась:
- Маруся, доченька, а кто тебя сырниками угощал?
И, глядя, как краски уходят с лица любимого мужа, а его рука тянется к телефону и судорожно жмет на кнопки, с интересом выслушала рассказ дочери о невозможной нямочке, которую умеет готовить тетя Нина.
- Попал ты, папуля! - сдерживая смех, Марина вслушивалась в нечленораздельную речь, уходящую по проводам, минуя космос, видимо, к любимой подруге, - Будете теперь у меня сырники лопать!
Оставив Маруську за столом в теплой компании отца и порядком подостывшего ужина, Марина поспешила в спальню, откуда доносился детский плач, густо разбавленный кошачьим мяуканьем.
Первым из комнаты выскочил Мотя, абсолютно добровольно взявший на себя роль усатого няня. Увидев, что сигнал SOS получен, и помощь уже в пути, Мотя развернулся и поспешил занять свой пост в детской кроватке. С котами Марина была знакома мало, но несколько дней, проведенных с Мотей под одной крышей, навели ее на мысль, что коты - надежнее и умнее некоторых людей.
И даже с фактом присутствия котенка в детских кроватках Марина смирилась, не раз отметив, что с Мотей под боком ее непоседы успокаиваются и засыпают значительно быстрее. А от кроватки простывшего младшего хозяина котенка отогнать оказалось практически невозможно. Он бежал за Мариной, как только малыш начинал капризничать. Вот и сейчас помощь подоспела вовремя. Прививка, которую накануне сделали малышу, дала температуру. Она то падала, то снова ползла вверх, не позволяя расслабиться ни на минуту.
Говорят, что медики не чувствуют чужую боль, что их сердца покрыты броней. Может и так, иначе можно сойти с ума. Но почему же так нестерпимо хочется плакать, глядя на то, как беспокойно мечется по кроватке маленькое существо, ради которого готов пойти на все, лишь бы ему стало легче. Сзади неслышно подошел Брагин и обняв за плечи, прижал к себе.
- Мариш, ну ты чего, это всего лишь прививка. Завтра все пройдет, я тебе обещаю… - привычным движением большого пальца смахнул слезинку со щеки жены и спрятал ее лицо на своем плече.
- Иди с Марусевичем мультик посмотри, а мы с рыжей мордой с Мишкой посидим, позовем тебя, если что… - попытался отвлечь Марину от горящего сына. - Только ты ее про сырники больше не спрашивай, может сама забудет… - подтолкнул жену к выходу.
На голубом экране Вупсень и Пупсень соревновались в вежливости. Обняв дочь, Марина пристроилась рядом, и через пару минут дружный хохот двух любимых девчонок долетел до спальни.

[катАлина*]

Брагин вздохнул с облегчением и устроился на кровати в чисто мужской компании. Почувствовав тепло отца, малыш успокоился и уснул, а сдавший вахту любимому хозяину Мотя свернулся в клубочек и прижался к брагинскому боку.
К тому моменту, когда баба Капа дождалась -таки гостей, из спальни донесся богатырский храп утепленного со всех сторон отца семейства. Ничто не лечит лучше родительского тепла и любви. В этом Марина убедилась уже не раз. То, что Брагин - лучшее лекарство для детей - это доказала еще Маруська. Вот и сейчас, тихонько пощупав голову сына, Марина убедилась, что жар спал.
Укрыв сверху Пизанскую башню и почесав за ушком Мотю, приоткрывшего один глаз, она вышла из комнаты и, подхватив Маруську на руки, направилась с ней в ванну. Пока дочь, вдохновленная подвигами гусениц, испытывала прочность ванной, Марина мысленно окинула взглядом полки холодильника и поняла, что сюрприз мужу она вполне может устроить, дело за малым.
Звонок другу снял последние сомнения. Уложив последнего из Могикан, Марина выдвинулась на кухню, вооружившись интернетом и телефонной трубкой. Как оказалось, салат из креветок занимает больше времени, нежели ворвавшиеся в их жизнь сырники. К моменту, когда из спальни донесся плач голодного наследника, на тарелке аппетитно завлекая поджаристыми корочками громоздилась внушительная горка сырников.
На запах еды потянулись голодные бедуины. Из спальни, истошно позевывая, вышел Брагин с ребенком на руках и повел носом.
- Мать, а чем это у нас так вкусненько пахнет? - пытаясь заглянуть за спину жене, поинтересовался Олег и вручив Марине сына, аккуратно переставил ее, освобождая себе путь к тарелке.
- А это, Олег Михайлович, наш романтический ужин с сырниками, о котором Вы так мечтали, но стеснялись об этом сказать… - прошептала в ухо мужу, не забыв нежно пробежать губами по колючей щеке, обещая нескончаемо прекрасное продолжение романтического вечера, пусть даже и с сырниками. Ведь когда-то он их любил?

[катАлина*]

[катАлина*]

Истошные кошачьи вопли были слышны у лифта. Сомнений не было: Брагины добрались до Моти. Перехватив неудобный пакет с детским стратегическим запасом, Марина поспешила на помощь…
Пару часов назад она на цыпочках выскользнула из квартиры, оставив на мужа накормленных и уложенных малышей, надеясь по возвращении застать всех хотя бы живыми…
Глубоко вздохнув, Марина повернула ключ в замке и распахнула дверь. Явление матери народу прошло не замеченным. В своем уме, да и то только по причине нежного возраста, в квартире оставался только Михал Олегыч, сидящий в манеже и бьющий в такт погремушкой о бортик. Олег же Михалыч от чистого сердца, не стесняясь соседей, пел, катая по гостиной дочь в коляске для кукол. Маруська, икающая от смеха, видимо, уже давно, крепко сжимала в руках орущий мотиным голосом сверток перевязанный Мишкиной «выписной» голубой ленточкой.
На звон банок с детским питанием никто даже не повернулся. Не снимая пуховика, Марина зашла в ванную и набрала в Маруськину любимую брызгалку - дельфинчика холодной воды…
Финал песни был безнадежно испорчен. Освежающая струя достигла певца в самый неподходящий момент… Песнь захлебнулась…

- О, мамка наша вернулась, а мы и не слышали - заюлил Брагин, прикрывая спиной, по которой медленно стекал ледяной ручеек, соучастников преступления.
- Странно, папуля, наверное, ушки у тебя заболели от громкого пения. Ты вечером напомни, я тебе согревающий компресс сделаю, а заодно и на другое место тоже... - пытаясь сдержаться, чтоб не прибить мужа на глазах дочери, Марина вынула из коляски застрявшую в ней Маруську и забрала у нее сверток, из которого на нее смотрели два абсолютно безумных зеленых глаза. Мяукать Мотя уже не мог. Развязав бантик на одеяле, Марина выпустила пленника, который тут же исчез под кроватью и затих. Из манежа донесся финальный музыкальный аккорд и через секунду громкий рев заполнил гостиную.
- Ну вот, пришла, намочила, накричала... - пробубнил себе под нос Брагин, вытаскивая из шкафа сухую футболку, краем глаза не забывая поглядывать на жену, пытаясь уловить ее настроение.
Война - войной, а обед по расписанию… Марина кормила сына, а провинившаяся часть семейства пыталась вытащить из-под кровати Мотю. Он шипел и пятился все глубже, стараясь слиться с полом. Пока Брагин ходил за колбасой, за кусочек которой кот готов был продать Родину, Маруська, не обремененная папиными габаритами, плюхнулась на живот, ловко заползла под родительскую кровать и ухватила Мотю за хвост…
С мужем Марина столкнулась в дверях спальни. С колбасой, зажатой в кулаке, Брагин, сломя голову, несся с кухни на истошный плач дочери.
Михал Олегыч, забытый матерью в стульчике для кормления, услышав, что любимая сестренка нуждается в помощи, решил ее поддержать. Басистый рев наследника донесся до родителей, которые, упав на пол с двух сторон от кровати, пытались достать дочь. Первым мимо Брагина пролетел освобожденный Мотя и скрылся в неизвестном направлении. Маруська, захлебываясь слезами, тянула расцарапанную до крови ручонку к Марине, плохо понимая, как ей выбраться из ловушки. Поняв, что до Маруськиной руки жене не дотянуться, Брагин ухватил дочь за ногу и потянул ее к себе. Через секунду спасательная операция была завершена.
Пока Марина обрабатывала царапины на руке дочери, Брагин, прижимая малышку к груди, пытался ее успокоить, прекрасно понимая, что ему сегодня так не повезет и спать ему придется вместе с Мотей-на коврике.
Увидев, что сестренка жива и практически здорова, Мишаня тоже успокоился и размазал ладошкой по моське остатки яблочного пюре. В последний раз подув на боевые раны Маруськи, Марина повернулась к сыну и, всхлипнув, поспешила укрыться в ванной. Пытаясь заглушить рвущиеся наружу рыдания, она включила воду и присела на край ванны. Ногам вдруг стало тепло: из-под ванной вылез рыжий бандит и с виноватым видом устроился на ногах хозяйки. В дверь поскребли…
- Марииш… Ну, прости меня - дурака… - в приоткрывшуюся дверь просочился Брагин. Заплаканное лицо жены было красноречивей любых слов – не плачь, ну пожалуйста… Крепко прижав к себе всхлипывающую Марину, потерся носом о ее висок и чуть касаясь теплыми губами мочки уха предложил:
- А хочешь, давай еще собачку заведем или двойню? - и, не дожидаясь ответа, закинул жену на плечо и выскочил из ванной, не обращая внимания на междометия, на которые перешла его любимая Нарочинская.
Такое оно – женское счастье…

[катАлина*]

[Гость]

Очень здорово! Жду продолжения!

[Гость]

Очень понравилось продолжение))) Жду следующего)))

[Гость]

Очень жду скорейшего продолжения))))!!!!

[Гость]

Очень-очень жду продолжение!!! Когда ожидать, скажите, пожалуйста?

[Гость]

Автор а продолжение будет ???

[катАлина*]

Тревожный звонок мобильника разорвал тишину ночи. Марина, простонав во сне, натянула одеяло на голову и попыталась поглубже нырнуть между подушками, ткнув мужа кулачком в бок. Брагин, в последний раз хрюкнув во сне, нежно лягнул жену и нащупал на тумбочке трубку.
- Да, слушаю… - прохрипел со сна, не открывая глаз, надеясь из последних сил, что может быть сегодня - пронесет и не нужно будет, глотая на ходу крепкий кофе, лететь по ночному городу в Склиф, где опять - беда, и от него снова будет зависеть чья-то жизнь…
- Тихо, тихо, Нинуль, успокойся… Еще раз и медленно… - прижав мобильник к уху, Олег выскользнул из кровати и на цыпочках, чтобы не разбудить свою банду, вышел из спальни.
- Кто позвонил, откуда? Сейчас приеду, жди. Жди, я сказал. И успокойся.
Кутаясь в огромный теплый халат мужа, на кухню вышла Марина и застала его уже в ботинках и куртке.
- Брагин, ты куда? Живо говори, что случилось? - поймала его уже у входа за рукав. - Что с Ниной?
- Мариш, беда у Нины. Позвонили из Буэнос-Айреса. Женька пропал, уже неделю нет… А сегодня нашли его вещи. Мариш, побегу я, а ты ложись… - Брагин крепко обнял жену и, глядя в ее тревожно распахнутые глаза, закончил - все будет хорошо… Я загадал…
Марина закрыла за мужем дверь и, смахнув слезы рукавом халата, устремилась к телефону.
Уже давно Марина забыла, что такое одиночество… Склиф – это не место работы, это судьба, которая подарила ей мужа - редкого балагура и талантливого хирурга, неисправимого бабника и самого преданного мужчину, нежного любовника и заботливого отца. А еще в Склифе она нашла подругу. Лучшую. Верную. За которую хоть в огонь… лишь бы она была жива. Ведь это – их Нина. Ее Нина… Ее жилетка. Никто, кроме Нины не видел слез Снежной Королевы - Марины Нарочинской. Гордой, решительной, одинокой, но такой, как оказалось, несчастной, нежной и ранимой.
Это Нининого малыша - бандита Пашку, крестника Брагина, они пытались спасти с Сашей Покровской, одновременно спасая и саму Нину. Это Нининому оптимизму она поражалась все последние годы. Казалось, Пашка подрос, жизнь после развода и отъезда Неклюдова в их маленькой семье наладилась. И вот снова он врывается в их жизнь. Ночью. Жестоко.